LITMIR.BIZ

      За те три дня, что Мэри Коломбо и ребенок находились в больнице, именно Гасу Латини первому удалось прорвать стену разочарования и недовольства Патрисии.

      – Знаешь что? – сказал он в тот первый вечер после рождения Майкла. – Мне все равно, что это мальчик. Он сел рядом с ней на пол, где она без энтузиазма играла со своими куклами – девчачьими куклами.

      – На самом деле я даже рад, что родился мальчик, – продолжил дядя Гас. – Знаешь почему?

      – Почему? – неохотно пробормотала Патрисия.

      – Потому что, – сказал дядя Гас, – я рад, что здесь ты будешь единственной маленькой девочкой. И я продолжу уделять тебе все внимание, понимаешь? Ты по-прежнему будешь моей лучшей девочкой, моей единственной девочкой. Мы все еще можем вместе ездить по нашему маршруту и все такое. Появись еще одна девочка, она скорее всего захотела бы поехать с нами. Но мальчик, когда он станет постарше, будет играть в бейсбол, строить модели самолетов и копать червей на рыбалку.

      – Фу, – скорчив брезгливую гримасу, произнесла Патрисия.

      – Он никогда не захочет поехать со мной по конфетному маршруту, потому что для него это будет не слишком интересно. Так что все будет как всегда, останемся только ты и я. Я вижу, что мы получим от сделки максимальную выгоду.

      Дяде Гасу удалось понемногу расшевелить Патрисию, вывести ее из летаргии разочарования, исподволь подводя ее к новому отношению к ситуации: нам все равно, что это мальчик. Мы рады. Как пелось в старинной песне: «Мы нашли друг друга».

      Патти Энн и дядя Гас, двое против всего остального мира.