LITMIR.BIZ

Скачать книгу

разлился пивной дух.

      Тимофей отфыркался, грохнул кувшином по столу, уставился на монеты.

      – Деньгу принес, образина? У меня своих курья не клюют.

      – Любишь серебришко? – полюбопытствовал Рух.

      – А кто не любит?

      – Мертвые, – вкрадчиво сказал Рух. Тимофей отшатнулся, в осоловелых глазах мелькнул страх.

      Рух сгреб деньги в кучку.

      – Пятнадцать гривен, Тимофей.

      – Эка невидаль, тьфу.

      – Столько ты заплатил Устинье, чтоб нагадала мне Марью отдать.

      Тимофей Шилов вмиг протрезвел. Съежился, втянул голову в плечи и прошипел:

      – Откуда узнал?

      Рух неопределенно пожал плечами.

      – Можно скрыться от людей и от Бога, от меня не скроешься, Тимофей. Не хотел сына на беднячке женить, гордыня взыграла, отговорить не сумел, ни угрозы, ни посулы не помогли. Серебро тайком Марье сулил. Отказалась она от денег поганых твоих. Не предала любовь свою. Тогда удумал злодейство. Все рассчитал, Устинью уговорил. Она и не отпиралась, серебро на дороге не валяется. Сладились вы. Нагадала знахарка Марьюшке злую судьбу.

      – Моя то воля, отцовская, – захрипел Тимофей. – Не тебе меня совестить, чудище.

      Монета со щелчком вылетела из пальцев Руха, ударила Шилову в грудь, отскочила и покатилась кругом на дощатом полу. Вторая попала в лицо. Бучила кидал, ведя зловещий отсчет.

      – Пятнадцать гривен, Тимофей, небольшая цена. Пять за Марьюшку, пять за дочь твою, Анну, пять за порушенную Ванькину жизнь.

      Деньги, тускло посверкивая, летели Шилову в грудь и лицо. Тимофей не пытался уклониться, окаменел. Последняя монета исчезла в косматой, давно не стриженной бороде.

      – Три загубленные души, Тимофей. За пятнадцать монет. Не продешевил?

      Шилов бухнулся на колени, пополз к Руху, умоляюще вытянув руки.

      – Грех на мне великий, нет мне прощения. Убей меня, Заступа-батюшка, убей, заслужил!

      Бучила встал и отступил в темноту, брезгливо корча тонкие губы.

      – Это слишком просто, Тимоша. Живи, помни, жри себя заживо, пусть Марья с Аннушкой являются тебе по ночам. Об этом я позабочусь.

      – Заступа! – Шилов полз следом за ним. – Прости!

      – Бог простит. – Рух пихнул скулящего Тимофея ногой, отошел к двери, обернулся и сказал на прощание: – Я хотя бы дал твоему сыну надежду. Так кто из нас чудовище, Тимофей?

      Птичий брод

      Господь со мною злую шутку сыграл: искупая грехи, грешу без меры, погружаюсь глубже в зловонную тьму. Кровь на руках, кровь на губах, вместо души падали шмат. Путь мой к прощению выстлан муками и костьми. Шаг вперед, два шага назад.

      Дорога к Птичьему броду виляла по краю глинистого серого поля. Набухшая влагой земля вожделела плуга и семени, готовясь начать вечный круговорот расцвета и увядания, смертью рождая новую жизнь. День за днем, год за годом, полтысячи лет. Поле это, как и все прочие в Новгородчине, человек взял потом и кровью, смертным боем вырвав у дремучего леса, нечисти и

Скачать книгу