Растяпа. Три напрасных года - Анатолий Агарков

Скачать книгу

сказал. К закатному времени подошли к пограничной заставе и ткнулись в берег. Моряки с баржи вытащили примус, поставили закопченное ведро и начали заправлять варево. Нам со Шлыковым досталась ещё более ответственная работа – разобраться с трофеями. Ну, мне-то это дело привычное – отец охотник. А Лёха поиздевался над убитой уткой. Я уже палил паяльной лампой ощипанную, а Шлыков:

      – Может, с неё шкуру спустить – и палить не надо?

      – Учись, салага, – посоветовал мичман.

      Подошли моряки с вельбота, который стоял неподалёку у мостика.

      – Пригласите, братцы, пищи нормальной поесть.

      Вытрясли в ведро пару банок тушенки и каких-то круп из мешочков.

      Нормальная пища пахла дымом, была пересолёна и переперчёна, но удивительно вкусна.

      – Молодые? – спросил старшина вельбота Виктор Коротков. – Земляки есть?

      – Из Челябинска призывались, – ответил за двоих, так как Лёха, поужинав, продолжил издевательства над покойной птицей.

      – Опа-на! – взликовал Коротков. – Земляки. Я из Магнитки.

      – Витёк, спой, – попросили баржисты.

      Старшине вельбота принесли гитару. Коротков тронул струны и запел тихо-тихо, грустно-грустно. Эту песню он сам сочинил, и Вы наверняка её не слышали. Мотив я передать не смогу, но слова…. вот они:

      Грустит моряк, не спит моряк, и сны ему не снятся:

      Письмо давно ушло в село – ответа не дождаться.

      Из-за тебя покой и сон моряк теряет – слышишь?

      Он сел тебе письмо писать, а ты ему не пишешь.

      Приедет он в родной район под осень на попутке.

      Пройдёт твой дом и не зайдёт, друзей услышав шутки.

      И снова ты по вечерам гитару его слышишь.

      Он снова сел тебе писать, а ты ему не пишешь.

      Хорошо грустить у костра – сиё мероприятие с детства обожаю. Куда-то улетают все беды и невзгоды, остаётся одна светлая и святая грусть, которая так роднит русские души.

      – Пойдём, земляк, ко мне ночевать, – обнял меня за плечи Коротков. – На этой барракуде всё пропахло маслом.

      Мы справили все дела и улеглись втроём на двух матрасах на дне вельбота. На берегу Лёха пыхтел над паяльной лампой, наконец-то лишив утку перьев.

      Вельбот – это дровяное создание с небольшим двухцилиндровым дизелем и реверсом для смены направления вращения винта. Вал от дизеля к редуктору ещё чем-то прикрыт, а после него открыто вращается до опорного подшипника, через который уходит под днище и крутит винт. Техника прошлого века – чуть зазеваешься и намотаешь штанину на валолинию. Ни кают, ни рубки. Носовая часть прикрыта брезентовым пологом. Под ним мы и ночевали беспечно. Почему беспечно? Так ведь, до полувраждебного Китая едва ли полсотни метров, а у нас ни часовых, ни вахтенных.

      Проснулись с восходом солнца. Оно прижало туман к воде, позолотив верхушки деревьев. А потом, выпрыгнув из-за кромки леса, набросилось на дрожащее марево и порвало в клочья. Обессиленный, туман лёг на воду бесследно и росой на вельбот.

      Что ни говори, а ночи в апреле ещё зябкие. Меня ребята в серёдку положили – мне хорошо, тепло, а они поворочались

Скачать книгу