LITMIR.BIZ

      Раннее утро. Поля еще не ожили, дрема туманной дымки. Солнце не пробивается даже робкими намеками. Горизонт заполонили тучи. Накрапывает дождь, делая дорогу из аэропорта совсем унылой.

      Вантуз вернулся утренним рейсом на юг. Домой. В жару и гомон лета. А я застряла в тоскливой средней полосе. Классически раскалывается голова. Улыбаюсь родителям, делая над собой усилие, чтобы не расстроить своими планами повторной терапии. Родительские приподнятые дебаты заглушил звонок:

      – Ваня? Рейс задерживают? – Похолодели руки. Но Иван не дал мне умереть.

      – Устроился в салоне. Звоню перед взлетом. Последний раз. – Ваня сник. Меня уколола совесть. Отвечала загрустившему медведю уже через мигрень:

      – О! Дорогой! Это ненадолго. – прикусила язык. Отец рассматривал меня в зеркало заднего вида и расплывался в улыбке. Матушка деликатно промокала салфеточкой глаза. Я боролась с тошнотой.

      Обделив вниманием родственников, Иван прогостил у нас неделю и, сославшись на неотложность дел, наконец покинул нашу милую компанию. Бриги сокрушались о расставании с будущим зятем, а я была на грани обморока. Но позиция предполагаемой невесты предоставляла мне большую личную свободу. Родители не спешили отпускать меня с Иваном. Я была спасена от чрезвычайного замужества, застрахована от случайных соискателей и от протеже родителей. Все были довольны. Кроме Княжина.

      – Буду скучать. – в трубку хныкал басовитый сообщник заговора и не скрывал обиды. Я поглядывала на часы и думала о возмутительной задержке рейса.

      – Ванечка, мой хороший. Как прилетишь, сразу позвони, а лучше выйди в skype. – чтобы не вызвать подозрения, я наклонила голову как можно ниже, но приступ мигрени только обострился, разоблачая ложь.

      Когда Ваня прекратил попытки завоевать мое расположение, с приятным удивлением я обнаружила в нем добродушного экстраверта, трудолюбивого громилу и друга, готового на самопожертвование. Мама старалась откормить чревоугодливого гостя. Своей непосредственностью сытый Ваня продолжал срывать овации. Цветов больше мне не подносили: ни экстравагантных икебан, ни веников, величиною с елку. Все было просто и понятно, даже примитивно. Как сам Иван.

      В трубку прогудели:

      – Мы не одни?

      – Угу.

      – Ауч. Объявили о взлете. Я перезвонюуу…