LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на балет и в прачечную. Твой персонаж ждет тебя.»

      «Мне никогда не приходилось выбирать своих героев, скорее герои выбирали меня» – скажет папа Хэм. В его романах мы встречаем персонажи, списанные с его жен, стало быть не он выбирал их, а они его?

      Запутаешься тут…

      Но если встретить будущего героя не удалось, ну никак не встречается…, ну ничего нельзя поделать…, – найди старый шкаф и открой дверь, – у тебя получится, ведь появятся «Хроники Нарнии», – если, ты Клайв Стэйплз Лью.

      Бывает, нашел ключик от шкафа – открыл, а это не шкаф вовсе, как изнутри его изучил. Двери в другую реальность, – вот оказия. Пиши свои «Хроники Нарнии».

      Может есть ключик и к героям… Тогда поменьше премудростей, люби ближнего, тут метаморфоза с ним и произойдет. Глядишь, он или она уже не муж и не жена, а персонаж.

      Наше путешествие за героем назовем «Квест одиннадцати комнат». Его особенность состоит в том, что в каждой комнате по-разному состоится знакомство автора со своим будущим персонажем.

      Комната первая. Услышать историю от друга.

      Как-то Пушкину его друг Нащокин поведал историю из жизни одного дворянина по фамилии Островский. История стала фабулой для написания повести "Дубровский". Такой способ знакомства со своим будущим сюжетом может сослужил свою службу когда Пушкин подсказывал Гоголю сюжеты «Ревизора» и «Мертвых душ».

      Комната вторая. Написать о мальчугане друзей.

      Знакомый нам с детства Митрофанушка из комедии Фонвизина «Недоросль» написан с реального лица, дворянского сына Алеши Оленина, который даже узнает в этом персонаже себя на премьере спектакля. Пройдут годы, и Алексей Николаевич Оленин станет одним из образованнейших людей своего времени. Был ли он таким как Митрофанушка? Вряд ли, скорее фантазия у Дениса Ивановича разыгралась не на шутку.

      А отчего ж он Митрофанушка?

      В переводе с греческого имя этого героя означает "являющий собой мать", "матерью данный". В его имени акцентируется губительное влияние матери, так сказать, жертва неправильного воспитания.

      Комната третья. Портрет отца

      Смотрю роспись плафона собора св. Петра Микеланджело. И первое слово у меня вырывается не «Бог», а «Отец». Для меня отец – это победитель – с мифической мощью. Понимаю – может из-за того что у меня никогда не было отца, сегодня для меня отец только таков.

      У каждого свой отец, свой тотем отца.

      У Тургенева в «Первой любви» отец – такой возрастной щеголь-гоголь (если позволительно сравнивать его с птицами), с ленцой, вдобавок эгоистичный, отстраненный, хитрый и надменный.

      У Хемингуэя все наоборот. В автобиографических рассказах, скромная фигура трудяги отца (сын явно пошел не в него) – деревенского врача, спасающего индейцев.

      Но что объединяет в этих описаниях и Тургенева и Хемингуэя – они предстают перед нами как антиподы своим отцам.

      Комната четвертая. Из жен и любовниц выходят прекрасные персонажи

      Оказывается, любовницу

Скачать книгу