LITMIR.BIZ

      На двоих делили дыхание,

      старой вычурной моногамии,

      кто сотрёт эту память мне?

      утопи, кричат, ты её в вине!

      и топил не раз, да не топится,

      подмигнёт слегка, да воротится.

      И придёт опять, злюка-злюкою,

      и таращит глаз, жжёт гадюкою.

      Цапнет раз – приотпустит чуть,

      цапнет два – да даёт вздохнуть.

      Вот и стало мне горше горького,

      не берёт всего – режет дольками.

      Белый корабль

      Играют чайки с горизонтом неба,

      живое солнце, блики в хрустале,

      луч золотой, кофейный запах щедрый,

      граффити о любви на матовом стекле.

      В чернёной меди купола,

      на камне бронза в малахитовом налёте,

      все страсти сердца выжжены дотла,

      в душе их след печальный на излёте.

      В бокале золото креплёного вина,

      дымится с вензелями сигарета,

      и серебром мерцает седина,

      как паутина прожитого лета.

      В рубашке скромной старый человек,

      в толпе людей, как инок светлоокий,

      глядит на развлекающийся век,

      и взгляд его бесстрастный, одинокий.

      Выпьет вино, докурит сигарету,

      оставит чаевых сверх меры на столе,

      шагами тихими уйдёт по парапету,

      в последнюю мечту о белом корабле.

      Обсидиан

      Обсидиан – свалился в бан,

      зажгли и снова погасили,

      воспрял рычащий доберман,

      ему болонку пригласили.

      И хризолитами бернаров,

      разбудит громы ренуар,

      буанэротика стожаров,

      в горох атласный пеньюар.

      Собачка вовсе не звезда,

      но псины счастливо светились,

      и неразлучны навсегда,

      и борзо по полю носились.

      Смеётся женщина

      Смеётся маленькая женщина,

      танцуют на Олимпе боги,

      жемчужной россыпью увенчаны,

      их золотящиеся тоги.

      А мир ликует! Мир поёт!

      воздушные струятся серпантины,

      вселенский стал солнцеворот,

      и мироточат мощи и картины.

      О, смейся, женщина, искрись!

      танцуйте призрачные боги,

      продлись, мгновение, продлись,

      не ускользайте, недотроги!

      Ноябрьский долгоносик

      Снова мелкий зануда – дождик,

      приступ вялой ноябрьской тоски,

      и скребётся, и точит, и гложет,

      долгоносик ментальной доски.

      И при слякотном постоянстве,

      в хвост и гриву я свет костерю,

      философско-унылые стансы,