Год лягушки - Светлана Сухомизская

Скачать книгу

и горькой судьбе ее подчиненных. Тонко и льстиво очаровать в то же время хотелось мне дорогую начальницу, мудрую – о! прозорливую женщину! успешную, незаурядную, дальновидную! И решительно не знала я, куда меня может понести, и боялась, что и понесет не туда, куда следует, и занесет дальше, чем нужно.

      На мое счастье, в тот самый момент, когда Гангрена, приветливо улыбаясь, двинулась в сторону нашего столика, зубастый конферансье провозгласил со сцены:

      – А теперь – наконец-то! – на сцену выйдет та, которую мы все так долго ждали!.. Она – прекрасна! Она – опасна! Она – юна! Она – влюблена! Она – сегодня с нами! Она – кто? Догадайтесь сами!.. Встречайте – Ляля Берендей!

      В зале пронзительно взвизгнули.

      Ударила по перепонкам нахальная, но глуповатая музыка, и из-за кулис выскочила разбитная девица, почему-то похожая на выпускницу парикмахерского лицея, только что сошедшую с электрички «Москва – Гжель», хотя всем – даже мне – было известно, что закончила девица один из лучших вузов столицы и что вышла она из «лексуса» последней модели.

      Выхватив микрофон у зубастого, Ляля Берендей неразборчиво проорала поздравление Гангрене и запела песню, которую я раньше никогда не слышала, и была бы несказанно счастлива никогда не услышать.

      Гангрена сменила милостивую улыбку на выражение восторга и упоения, и ринулась к своему столику, а оттуда – на середину зала, волоча за собой чиновную лысину и режиссерские усы. Немедленно вся троица кинулась в пляс, причем лысина пустилась вокруг Гангрены вприсядку, а усы немедленно отбили такую чечетку, что и Фред Астер позавидовал бы. Гангрена плавала павой, описывая круги и восьмерки, словно русские народные девушки в кокошниках из популярного во времена моего детства ансамбля «Березка». Прочие столы оживились тоже и вскоре на всем свободном пространстве прыгала густая толпа.

      Я сидела, уткнувшись носом в тарелку и тихонько постанывала. Голос Ляли Берендей пробирал меня до самых печенок.

      – Съешь жульенчик, – рявкнула мне в ухо сердобольная Аглая. – Манечки-Сергевнин. Она сама не будет.

      Но жульенчик не лез мне в горло. Я сделала большой глоток мартини, съела оливку, выпила еще марини… Тут песня кончилась, я перевела дух, но Ляля Берендей только выкрикнула короткое приветствие гостям вечера, и немедля грянула вторая песня. Это были чертовы «Фигли-мигли». Я застонала во весь голос и вскочила из-за стола – с трудом оторвавшись от стула.

      – Не могу больше! – крикнула Аглае сквозь грохот музыки. – Пойду подышу свежим воздухом!

      Забрав в гардеробе дубленку, накинула ее на плечи и вышла за дверь. Торопливо полезла за сигаретами. Возвращаться не буду. Ну их к черту. В моем трудовом договоре не записано, что я должна слушать Лялю Берендей. Я чиркнула колесиком зажигалки и жадно затянулась.

      Недолгий зимний день давно погас. Метель стихла. На черном небе проклюнулись крохотные, словно манная крупа,

Скачать книгу