Скачать книгу

удивилась я. – По-моему, мы не…

      – Цветы! – трагическим утробным голосом произнес Станиславский.

      И мы дружно захохотали, уткнувшись друг в друга лбами.

      Вы, наверно, удивитесь, если я скажу, что возвращаться за цветами мы не стали.

      6

      Он даже не оставил записки.

      Я обшарила всю постель. Вытряхнула подушки из наволочек. Изучила каждый миллиметр пододеяльника. Заглянула даже под скрученную жгутом простыню, лежавшую на полу возле дивана.

      Ничего не было.

      Но я не собиралась сдаваться без боя. Изучающим взглядом окинула я комнату. Весь хлам валялся в ненарушенном беспорядке – таком же, каком я привыкла видеть его уже не первую неделю. То же было и в других комнатах. Толстый слой пыли, волне пригодный, чтобы заменить собой приграничную контрольно-следовую полосу, остался нетронутым. Нарушители, одетые для маскировки в коровьи копыта поверх чужеземных ботинок, здесь явно не пробегали.

      На кухне стояла пустая чашка с изможденным чайным пакетиком, ссутулившимся на дне. Значит, прошедшая ночь существовала в действительности, а не была чрезвычайно ярким сном, а то я уж совсем было поверила, что сама довела постельное белье до такого плачевного состояния.

      Несмотря на отсутствие записки про срочный отъезд на заседание Малого Совнаркома, я не была уверена в том, что не разделила горькую участь вдовы Грицацуевой (в замужестве Бендер), поэтому еще раз осмотрела домашнюю мебель на предмет повреждений обивки, а также домашнее серебро и фамильные драгоценности на предмет наличия. Все оказалось нетронутым, даже полторы тысячи рублей пятисотенными бумажками (остаток зарплаты), безалаберно положенные на пианино и прижатые от сквозняков бюстиком Петра Ильича Чайковского.

      Итак, он (не Чайковский, а Станиславский, разумеется) проснулся – я зашла в ванную – принял душ, вытерся моим полотенцем! – я вернулась в кухню – выпил чаю – я заглянула в холодильник – доел мою докторскую колбасу – я заглянула в хлебницу – и хлеб! – и ушел. Просто ушел, захлопнув за собой дверь. Не поцеловал меня на прощанье, не нацарапал мне что-нибудь вроде «жаль было тебя будить, увидимся вечером, целую, люблю»…

      А, кстати, где хрустальные бокалы, из которых мы вчера так романтично пили шампанское?

      Я отправилась на поиски. Бокалов не было ни на столе, ни на пианино, ни даже на полу.

      Недоумевая, я вернулась на кухню.

      Неужели он спер бокалы из-под шампанского? Но зачем?!

      В тихой задумчивости я потянула на себя дверцу сушильного шкафа.

      И обнаружила бокалы.

      Они стояли на решетке. В отличие от чашки, вымытые.

      Никогда бы в жизни не поверила, что боги способны мыть посуду. Боги вообще не подозревают о существовании грязи, не говоря уж о таких низких материях, как бытовая химия. Наведение чистоты – дело прислужников в храме.

      И до чего же приятно узнать, что божества иногда снисходят не только до земной пищи, но и до земных дел.

      – Ты мой бог, – запела я приятным голосом, – пусть все об этом знают! Ты мой бог! Ты первым мне сумел открыть любовь – и тебя я благодарю!

      Достала

Скачать книгу