Скачать книгу

зашли почему-то в подъезд.

      Открыли бутылку портвейна.

      Выпили оба, по очереди, вдумчиво, прямо из горлышка.

      – Хорошо пошло! – дал оценку действу, с видом бывалым, Губанов.

      – Нормально! – сказал я, без всяких славословий. – Вино как вино.

      В подъезде было темно и подозрительно тихо.

      Мы закурили. Присели рядышком на ступеньки.

      – Тяпнем ещё! Давай! – предложил, поразмыслив, Лёня.

      – Пожалуй, можно! – прислушиваясь к тишине, согласился я с ним.

      Снова глотнули по очереди из горлышка. Закурили.

      В бутылке нашей вина, мерзкого, надо заметить, и на вкус, и на цвет, и на запах, содержащего нужные градусы для советских людей, напитка, оставалось уже маловато, в аккурат по третьему разу приложиться, и дело с концом.

      (Я заметил сразу, что выпитое в смехотворных дозах вино Лёню явно взвинтило. Нет, изменило. Стал он каким-то непривычно, страдальчески нервным. Беспокойным. Словно вдали, впереди, ждало его нечто, с чем бороться не в силах он был. Покориться же этому – всё же не желал. Примириться с ним – тоже. Притворяться, кривляться – негоже. Этот страх и манил, и губил. Движения – резкие, дёрганые.

      Паяц? Юродивый? Мим?

      В голосе хрипловатом – новые, незнакомые, вибрирующие, зудящие, сверлящие изнутри горло, солоноватые, с привкусом горьким, нотки.

      Зрачки разрослись, расширились до пугающей черноты.

      Это было заметно вблизи даже здесь, в полутёмном подъезде.

      Тогда я ещё не знал, что, сколько бы там вина, пускай хоть совсем немного, не говоря уж о водке, ни выпил бы он, алкоголь действовал на него, как наркотик, и это сказывалось, мгновенно, закономерно, с убийственным постоянством, всякий раз, на его поведении, нередко, почти всегда, приводя к печальным последствиям.

      Но вскоре уже, к сожалению, пришлось мне об этом узнать.)

      Лёня, меж тем, не забыв об основном своём желании, попросил меня:

      – Почитай, Володя, стихи!

      – А ты? – спросил я его.

      – Я потом. Сразу после тебя.

      – Хорошо! – согласился я.

      Не больно-то подходящим для чтения наших стихов местом был этот тёмный, пустой, незнакомый подъезд, но выбирать было не из чего.

      Я начал читать свои стихи тогдашние – новые для меня в ту сентябрьскую пору, недавно совсем написанные, начал читать их Лёне – и незаметно увлёкся.

      Губанов слушал меня с таким напряжением страшным во всём его крепком теле и с таким вниманием острым на бледном его лице, с таким нутряным, наружу рвущимся, жгучим огнём в чернеющих непоправимо расширенными зрачками, как-то чутко и слишком пристально распахнутых на меня, из-под скомканной чёлки, глазах, что почему-то стало мне за него тревожно.

      Я прочитал всего-то несколько свежих вещей.

      И читал-то негромко, да только случилось, конечно, то, что я предвидел заранее.

      На звук моего, негромкого, но кем-то всё же услышанного сквозь массивные стены, голоса – с треском открылась дверь одной из ближайших квартир – и оттуда с негодованием вывалились в подъезд разъярённые жители

Скачать книгу