LITMIR.BIZ

      Заворожённый царь остановился. Его раздирало любопытство, кто же может петь таким нежным, приятным голосом. Отодвинув шторы волнистых ветвей, царь увидел хрупкую девушку в лёгком платье, которая подвязывала кисти аметистовых ягод и не замечала его. Голос незнакомки взволновал его душу, и он захотел увидеть, так ли она хороша, как её пение. Услышав шаги, девушка повернулась к царю, и он увидел лицо невыразимой красоты. Длинные тёмно-каштановые волосы обрамляли её разгорячённые от солнца ланиты и шею, покрывали смуглые плечи.

      – Ты, верно, поёшь о своём милом, девица? – нетерпеливо спросил царь.

      – Так и есть, господин мой, – девушка смущённо покраснела, напуганная богатой одеждой и властным видом царя. И так хороша она была в своём смущении, что Соломон не мог отвести от неё глаз.

      – Ты прекрасна, возлюбленная моя! – сорвалось с уст царя, очарованного скромной красотой фиалки. – Глаза твои – глаза стыдливой лани! Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе! Ты лебедь жемчужный в отражении Иордана! Пленила ты сердце моё… пленила ты сердце моё одним лишь взглядом очей своих!

      – Мой возлюбленный пошёл в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии, – опустив золотистые глаза, тихо перебила девушка. – Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой – мне; он пасёт между лилиями.

      – Что лилия между тернами, – продолжил с ещё большим пылом Соломон, – то возлюбленная моя между девицами. Положи меня, как печать, на сердце своё, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь! Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знамёнами!

      – Уклони очи твои, жаркий огонь в них, и он обжигает меня, – умоляла бедная девушка настойчивого царя.

      Вдруг Соломон заметил своего слугу, Ванею, который молча стоял невдалеке, дожидаясь, пока царь обратит на него внимание.

      – Что тебе нужно, Ванея?

      – Мой господин, архитектор Хирам просит, чтобы его приняли. Это касается возведения восточных ворот храма.

      – Пусть Хирам явится ко мне вечером. Да-да, пусть явится, я приму его, – рассеянно обронил царь.

      Как только слуга удалился, Соломон обернулся к винограднику, но девушка уже бесследно исчезла.