LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на в матросском костюмчике. Не иначе как «бр. Кузнецовы» пообещали ему, что из таинственного ящика на треноге, в который мама велела ему смотреть не мигая, вылетит птичка…

      Я, вздохнув, откладываю фотографию, в который раз подивившись сохранности изображения, запечатленного такой немыслимо допотопной аппаратурой, и берусь за пожелтевшие, порой едва различимые, снимки военной поры и цветные кадры – произведения современнейшей японской фототехники. На всех этих фотографиях один и тот же человек – Николай Васильевич Мурашов. Между первым и последним снимками – вся его большая, непростая и нелегкая жизнь.

      Уже не первый вечер я сижу над большими картонными коробками – архивом Николая Васильевича, который он завещал мне в наследство, оговорив мое право использовать содержимое коробок по моему усмотрению. В коробках письма, записные книжки, дневники, кассеты с магнитофонными записями, книги, фотографии.

      Дочь Николая Васильевича, выполняя волю отца, отдала мне все это добро без видимого сожаления, взяв с собой только заботливо упакованный в коробку поменьше хрупкий чайный сервиз из тончайшего японского фарфора. И, словно окончательно расставаясь с отцом, решительно повернула в тяжелой двери опустевшего особняка массивный ключ…

      Теперь я разбираю все это наследие, стараясь отвязаться от настойчиво звучащей в сознании строчки: «Это все, что останется после меня…» И вспоминаю ту давнюю встречу с Николаем Васильевичем, которая во многом изменила мою жизнь: позволила как бы пережить заново разные чужие человеческие судьбы, обязала рассказать о них людям, заставила заново осмыслить историю и философию моего любимого единоборства – самбо.

      Мы были мало знакомы, когда случайно встретились у подножия Сурагадайского холма в Токио, где он был в то время советником нашего посольства. Я приехал в Японию в составе спортивной делегации и пришел к месту нашей встречи, привлеченный благовестом колокольни собора Воскресения. Японцы до сих пор называют этот собор «Николай-до» – в память о его основателе – святителе Николае Японском, первом епископе Японской православной церкви.

      Наше знакомство с Николаем Васильевичем Мурашовым привело меня к встрече с митрополитом Калининградским и Смоленским Кириллом[1]. Он и рассказал мне об удивительной судьбе мальчика со Смоленщины – Вани Касаткина, которому судил Господь стать святителем Николаем Японским и совершить подвиг апостольского служения в далекой чужой стране.

      Довелось мне познакомиться с отрывками из дневников и писем святителя Николая, с воспоминаниями о нем его современников. Помню то волнение, с которым я впервые всмотрелся в фотографию с изумительным лицом святителя, исполненным какой-то особенной строгой красоты и одухотворенности. Мне казалось, что взгляд этих глаз читает в моей душе.

      Уже только эта необыкновенная жизнь была бы достаточным поводом для того, чтобы взяться за перо и рассказать о ней людям. Но случилась еще более удивительная вещь: жизнь этого современного апостола пересеклась, оказывается, с не менее трагической и высокой судьбой. Я имею в виду судьбу Василия Сергеевича Ощепкова – основоположника спортивного единоборства самбо. Вот что я узнал от Николая Васильевича Мурашова о начале пути этого удивительного человека.

      …В самом конце морозного, с пронизывающим ветром, декабря 1892 года в поселке Александровский Пост, на каторжном Сахалине, у крестьянской вдовы Марии Ощепковой родился сын.

      По всем канонам тех далеких лет младенца, входящего в жизнь в качестве незаконнорожденного и сына каторжанки, ждала незавидная судьба. В довершение всех своих бед уже в одиннадцать лет мальчик осиротел. Но несколько лет спустя жизненный путь сироты счастливо пересекся со светлой, благородной дорогой замечательного человека – архиепископа Японского, преосвященного Николая.

      Не имея достаточных материальных средств, отец Николай все-таки сумел создать в Японии несколько учебных заведений. В одно из них и попал четырнадцатилетний сирота Вася Ощепков.

      Семинария дала Василию отличное образование, помогла стать по-настоящему интеллигентным человеком в добрых старых русских традициях. Широта взглядов архиепископа проявилась и в том, что в семинарии для желающих преподавались даже основы борьбы дзюдо, всего лишь двадцать пять лет назад созданной знаменитым теперь педагогом – Дзигоро Кано. Василий с головой окунулся в эту новую для себя увлекательную стихию. Сообразительный и ловкий ученик, быстро постигавший технику японской борьбы, понравился преподавателю, и тот оказал ему одну немаловажную услугу.

      Раз в год проводился отбор лучших для обучения в знаменитом институте Кодокан-дзюдо, и учитель под большим секретом сообщил приглянувшемуся ему русскому пареньку необычный принцип этого отбора.

      В архивах Кодокана до наших дней сохранилась запись о поступлении туда Василия Ощепкова 29 октября 1911 года. Василий в полном объеме познал всю суровую школу дзюдо тех лет. Даже в наши дни японские специалисты считают, что практикуемая в Японии тренировка дзюдоистов непосильна для европейцев.

      Василий не только успешно окончил это весьма свое образное учебное

Скачать книгу