LITMIR.BIZ

      Губастый трубач продул мунштук, поправил микрофонную стойку и сказал:

      – Если хочешь получить, то сразу попроси, а то после танцев и нам накостыляют.

      – Что же, теперь и поговорить нельзя? – возмутился Леха.

      – Слышь, парень, я по танцам десять лет играю. Видишь, как рыжий на тебя смотрит?

      Леха включил усилитель, подстроил первую струну и подумал, что надо заменить колки. Он глянул в зал, в котором было пыльно, потно и почему-то дымно, хотя никто не курил. Сероглазая танцовщица улыбалась студенту. Словно ошалевшие светофоры, по стенам мигали фонари подсветки. Кто стоял, кто сидел, все ждали.

      – Да пошли они знаешь куда?!

      Трубач взял трубу и подошел к микрофону.

      – Я тебя предупредил, – сказал он.

      Барабанщик дал счет.

      – О, Сюзи Кью! – истошно запел Леха Ставицкий. – Бэби, ай лав ю!

      В зале завизжали и бросились истязать пол, привычно стонавший и прогибавшийся.

      Сероглазая танцовщица аккуратно подергивалась рядом со сценой, покачивая бедрами, сферические очертания которых угадывались под черными брюками с вышитым на клеше цветком. Это был некий тюльпан, некая хризантема или георгин, этакий ручной работы костерок, пожар от которого метался в ночи клеша. Он давал надежду! Он полыхал лепестками, окружившими хворост тычинок и пестиков. На нем можно было сварить уху, сжечь Джордано Бруно, сгореть самому, говорить возле него про любовь и предаваться ей…

      В зале появилась рыжая башка верзилы. Она парила над танцующими, словно игрушечное солнце из папье-маше с красными завитушками протуберанцев. Рыжесть его была противоестественна; рыжесть, предполагавшая простодушие, склонность к выпивке и, кажется, ирландскую кровь, не шла к его окаменевшему подбородку и косящим глазам. Хотя выпить он, по-видимому, любил.

      Во втором антракте Леха продолжил задушевный разговор с сероглазой танцовщицей.

      – А вы еще приедете? – спросила эта белокурая газель, этот ветерок весны, солнечный зайчик, выскальзывающий из горящей лужицы зеркальца. Так думал про нее Леха Ставицкий.

      – Да, Люба! – отвечал он. – Мы еще приедем много раз, Люба, в замечательный ваш поселок, где дивны ландшафты…

      – Где это ты успел наклюкаться? – хихикнула танцовщица.

      – Из бокала любви! Из него я готов цистерну выпить!

      – Ой! Только смотри, наши всегда к музыкантам привязываются.

      Они говорили в антракте, и Леха не видел, как рыжий верзила стал обрастать

Скачать книгу