LITMIR.BIZ

      Верховный Главнокомандующий стукнет кулаком по столу – весь фронт содрогнётся! Полетит со стола чернильница- невыливайка, полетят по защищённым линиям приказы, телефонные провода накалятся от грубых матерных слов. Командующий фронтом стукнет – район дислокации вверенных войск подпрыгнет! Командиры на секунду перестанут ругать подчинённых, Солнце остановится посмотреть, солдаты закурят и дым окутает почти весь левый берег Днепра! Много воды утекло с той осени 1943-го, а необходимость кулаком стучать осталась. Вечная, как Днепр.

      25-го сентября 1943-го лейтенанту Лукошкину, двадцати лет отроду, тоже хотелось трахнуть по столу так, чтобы всем слышно. От избытка чувств. Так нет стола в землянке. Ящики снарядные друг на дружке стол изображают, но на верхнем: телефон, светильник из гильзы от сорокапятки, сумка полевая, котелок с кружкой, трофейная бритва Золинген с помазком (в дюралевом стаканчике), фляжка в чехле. Это крупные вещи, а ещё карандаши, мундштук, спички… Теснота. И по стенке не стукнешь – хоть и обита плетнём, земля с неё и так сыплется постоянно. Под сапогами хлюпает накапавшая с потолка в 3 наката вода. Лучше потолок не трогать. Одно слово – осень! Пять минут тому назад шёл к этой крытой брёвнами яме как домой, мечта была к печке-буржуйке подсесть и кофе-эрзац горячий прихлёбывать. Силёнок хватило фуражку снять, ежик волос пригладить, пытаясь стереть впечатление от встречи на дороге. Заставил себя думать о чём-то другом.

      Последнее время чай среди трофеев не попадался, а на своих снабженцев нечего рассчитывать – они и по хорошей погоде неторопливы. Даже при желании за Особой ротой не угонишься, армейского подчинения рота, а действует в интересах Фронта. Связисты пошустрее интендантов, где угодно найдут, но ведь радостных вестей от них ждать не приходится!

      Беспорядочные проблески мышления присевшего на нары лейтенанта приостановил вынырнувший из-под завесившего вход одеяла маленький сержант, шинель от капель дождя серебрится.

      – Вас в штаб дивизии!

      – А што не позвонили? Линия не работает?

      – Да нет, режим молчания. Приходится пешочком. Я Вашему телефонисту уже сказал, что в штабе Вас ждут. Сержант Пеночкин моя фамилия. Дмитрий.

      – А ты скажи, птичка-пеночка, охранение как тебя пропустило? Слетели сонная дурь и обида на белый свет, вернулся ротный в реальность 43-го года. К обязанностям командирским. И то, что санинструктор красавица Соня со стариком-особистом, капитаном Лозовским Фёдор Петровичем, ему на дороге встретились, и как она смеялась – всё потом. После. Когда-нибудь. Тут не поскользнуться бы, топая в штаб, на скользкой дорожке. В прямом смысле скользкой.

      Заметки современника – далее (ЗС). Лейтенант Лукошкин религиозного образования не получил, время было атеистическое. Воевал не с Грехами человечества, а с конкретными фрицами, гансами, и Бог весть кем ещё. Позднее обнаружил нацизм в русских, украинцах и других вроде бы «советских», и сделал вывод: «Нацизм не имеет национальности».

      Картинка из прошлого 1 – далее Картинка 1. Соня Агранович ко времени вызова Лукошкина в штаб уже забыла о Лозовском и его потрёпанных от частого употребления шутках. Была она прагматичной дочерью истового большевика с 17 года, потерявшего

Скачать книгу