ТОП просматриваемых книг сайта:
И жили они долго. Лили Мокашь
Читать онлайн.
Глава 1
Все с нуля
Приборная панель сообщала, что за окном больше тридцати градусов тепла. Типичное для конца августа пекло в Ростовской области растянулось на начало сентября. Старенькая «Лада» мамы гудела, сопротивляясь на скорости потокам воздуха. В салоне играла музыка, но из-за врывающегося через открытое окно ветра было невозможно разобрать слов песни. Непослушные пряди волос били по лицу и плечам. Сколько ни пыталась заправить за ухо – бесполезно. Все резинки, как назло, убрала в чемодан. Вот же дура! Знала ведь, что до аэропорта путь неблизкий, а на улице стоит такая жара.
Сегодня я «возвращаюсь к истокам», если можно так сказать. Железная птица за считаные часы отнесет меня в Новосибирск, и после непродолжительной тряски в поезде я окажусь в месте, где родилась семнадцать лет назад. Ксертонь – непримечательный городок, где дожди идут чаще, чем в других регионах России, а если верить Интернету, то солнечных дней здесь и вовсе меньше месяца в год. Окруженный кольцом из холмов и лесных чащ, он существовал самобытно. Из мнимой изоляции, лишенной ощутимого тепла и света, мама сбежала, не сойдясь в планах на будущее с моим биологическим отцом, когда мне не исполнилось и года. Большую часть времени я росла в Ростове вместе с Марией, так и не приучившись называть родителей «мама» и «папа»: Костю я видела слишком мало, чтобы привыкнуть без многочисленных напоминаний произносить вслух «папа», а Мария радовалась сложившейся в семье традиции: когда она стояла рядом со мной, ее принимали за старшую сестру или подругу.
В Ксертонь я возвращалась каждое лето, проводя по целому месяцу у бабушки по отцовской линии, но в четырнадцать лет наконец заявила, что с меня хватит сажания картошки на даче, где в округе ни одного сверстника. Костя легко сдался и потому планировал последние три года совместный отпуск ближе к осени: в Турции или еще где потеплее. В этом году мы никуда не ехали, ведь на носу был выпускной класс и приходилось думать о запасном плане на случай, если не дотяну по баллам до места на бюджете. План «Б» обещал влететь в копеечку, и именно из-за него я и отправлялась в добровольную ссылку.
Не буду скрывать, решение далось нелегко, пусть и выписанные на листок в колонку плюсы учебы в Ксертони значительно перевешивали минусы: передо мной гостеприимно раскрыла двери одна из лучших гимназий в Сибири, а если повезет, то и государственный институт.
По дороге в аэропорт ужас накатывал волнами, мерзким шепотом твердя, что новенькую едва ли легко встретят. Чем больше в гимназии учеников, тем меньше шансов на бюджетное место в институте. Несмотря на статус закрытой школы, учились здесь не только дети нефтяников из ближайших городов, но и стипендиаты, что блистали умом на олимпиадах по всей стране. Конкуренция такая, что не соскучишься. И вот я, настоящая белая ворона, которая и в общеобразовательной-то ростовской школе не смогла найти друзей, отправлялась в логово к голодным волкам. Казалось, даже сидя в машине в другом городе, я чувствовала, как жжется между бровями ярко-алая мишень. Дула ксертоньских задир уже взведены и нацелены прямо мне в лоб.
Если терпеть насмешки и уворачиваться от издевательств я отчасти привыкла, то отношения с самим городом меня заочно пугали. Страшнее было не столько то, что Ксертонь могла отвергнуть, не дав и единого шанса, сколько возможное сходство с Марией: вдруг и из меня родное место вытянет последние светлые части, удушая одну мечту за другой? Было страшно, но риск стоил того, чтобы хотя бы попытаться.
Ростов-на-Дону с каждым пройденным автомобилем километром оставался позади. Город, где прошло мое детство, казался прекрасным местом, где дороги, за редким исключением, были ровными, а солнце приятно ласкало кожу. Жизнь кипела в Ростове круглосуточно, в то время как в Ксертони, насколько я помнила, все закрывалось хорошо если не раньше шести вечера.
– Ася. – Мама осторожно потянула меня за край рукава кардигана, когда приветливая женщина на стойке регистрации отдала посадочный талон. – Тебе не обязательно уезжать.
Я заглянула в почти идеальную копию собственных глаз. Единственное отличие – мамины были подчеркнуты паутиной тонких морщин в уголках от частых улыбок. Первое, что я всегда вспоминаю, думая о Марии, – это ее задорный звонкий смех. Я была точной копией женщины с темно-карими глазами и каштанового цвета волосами, вот только ее жизнелюбие и легкомыслие не передались мне вместе с генами.
Во взгляде матери легко улавливалась невысказанная мольба, от которой внутри у меня все сжималось. Казалось, она волновалась куда больше, чем я сама, и от этого внутри становилось только хуже. Хотелось остаться здесь, в безопасной зоне, где каждый поворот давно осмотрен вдоль и поперек, а ноги знают все каверзные камешки, которые так и норовят застрять в подошве. Излюбленные места давно выбраны, а школьные злодеи приручены. Во всяком случае, до той степени, когда тебя в классе давно никто не задевает, если не лезешь на рожон. Мысль о новой школе внушала