LITMIR.BIZ

Скачать книгу

так приказал Ганелону тайный брат Одо. – Стань тенью своей госпожи, везде следуй за нею, приглядывайся к поступкам, заглядывай в книги. Стань ушами, слышащими каждое слово нечестивого монаха Викентия из Барре, стань глазами, замечающими все, что происходит в нечистом замке Процинта. Помоги своей юной госпоже, не дай нечестивому дьяволу похитить живую душу. Ведьмы ужасны, Ганелон. Там, где рассеют они порошок из растертых костей мертвеца, замешанный на пене, упавшей с губ белой жабы, там грядет неурожай, там цветущее поле покрывается червями, змеями, сусликами. Не допусти торжества злых сил, Ганелон, спаси свою госпожу. Ведь ты призван. И ты предан общему делу. Ведь ты – Моньо, простой монашек. Такие, как ты, и есть спасители мира. Ты агнус деи – агнец божий, искупающий грехи мира».

      Ганелон упорно карабкался по узкой тропе.

      Он знал, что ученый клирик терпеливо ждет его в замке.

      На клирике драная ряса, он с вечно указующим перстом, в его руке пучок розог.

      Он, Ганелон, научился составлять простые письма, он знает цифирь и с помощью божьей решает задачи, придуманные ученым клириком. Он может читать то, что видит в латинских книгах, он может разбирать римских и греческих авторов. Старая Хильдегунда уже не раз ловила Ганелона в верхней зале донжона за странным занятием. Считается, что он просто протирает в библиотеке старые телячьи переплеты, но Хильдегунда видела, что Ганелон гораздо больше интересуется тем, что написано в книгах. Он слишком часто заглядывает под переплет. Его рука с тряпкой в руке как бы ласкает крышку книги, но взгляд блуждает по тексту, и, кажется, он что-то там понимает.

      К счастью, старая Хильдегунда никому не говорит о своих подозрениях.

      Она жалеет Ганелона. В глазах старой служанки прячется жалость. «Бедный Ганелон, бедный Моньо! – Впервые монашком прозвала Ганелона именно Хильдегунда, за его кротость, внушенную ему многими болезнями и жизненными обидами. – Бедный монашек, бедный Моньо. Твоя мать в мучениях умерла, ее убила черная оспа. Твоего отца нет, он жестоко сожжен в собственном доме, а ты сам, бедный Моньо, болен. Заклинаю тебя, не гневи госпожу, не открывай тяжелые переплеты, не заглядывай в книги. Если твоя госпожа увидит это, ей это не понравится».

      Так случилось, что когда Ганелону было пять лет, он увидел, как барон Теодульф сжег на костре катара.

      Катар значит чистый. Но чистыми они только сами себя называют.

      Как всякие еретики, катары намеренно лгут. Их слова, их понятия ложны. Барон Теодульф справедливо называл катаров тряпичниками. Патарии, так он их называл. Тряпичники. Они всегда и были тряпичниками. В лохмотьях, часто босиком, всегда пыльные, истомленные, с длинными отощавшими в скитаниях лицами, катары странствовали по дорогам Лангедока. Граф Тулузский покровительствовал тряпичникам. Может, потому что не хотел платить церковную десятину. Чем сильней распри церкви с тряпичниками, тем меньше внимания уделяют церковные власти тем, кто укрывается от налогов. Катаров видели в Альби, они проповедовали в Монпелье, в Ниме, в Безье, они босиком приходили

Скачать книгу