Скачать книгу

Было? Скажи хоть перед смертью правду!

      Нина дала честное комсомольское, что не изменяла.

      – Ты же сам знаешь, – вздрагивала она от доносящегося снаружи лая собак, – таскал он меня на допросы, каждую ночь таскал. В тот раз-то что было? Сомлела я в тепле, а как патроны начали в печке выстреливать, я и проснулась. Смотрю, а я уже это… без гимнастерки, и штаны расстегнуты…

      – А ты будто не чуяла, как он тебя там… а?

      – Да не успел он ничего.

      – А если б я патронов не сыпанул, дала бы ему? Дала?!

      – Вот ты дурной! Немцы кругом, а он!

      Совсем близко послышались гортанные голоса, лай собак.

      Нина вскрикнула. Женщины не могут контролировать себя в минуты смертельной опасности, кричат в голос, чтобы услышали и пришли на помощь мужчины.

      Жуков зажал ей рот ладонью.

      Она сорвала его руку, горячечно зашептала.

      – Не хочу к ним в руки попадать, не хочу, Васечка! Застрели меня, а потом себя. Давай умрем!

      – Авось, пронесет… Тихо!

      – Нет! Сюда идут. У них же собаки. Лучше смерть, чем муки. Стреляй!

      Вынул Василий револьвер, откинул барабан: в пустых гнездах прощупался капсюль всего одного патрона. Предпоследний он сжег на оберста. Что делать? Застрелить Нину, а самому пойти в гестапо?

      Но девушка нашла другое решение, страшное в своей простоте.

      – Вася, выхода нет! Задуши сначала меня, а потом стреляйся сам.

      – Да ты что, Нин… – обомлел он. – Как я тебя задушу?

      Она вцепилась ему в плечи, затрясла.

      – Хочешь, чтобы они меня пытали и насиловали? Ты этого хочешь? Васечка, ну нет же другого выхода! – Нина нащупала и наложила ледяные пальцы жениха себе на горло, зачастила горячечно, слыша в двух шагах, за тонким стальным чемоданчиком, хруст немецких шагов и хриплое ворчание собак. – Я сама себя буду душить, ты только помоги. Не успеем, вот же они! Скорее! Давай! Не тяни! Не дай, чтоб меня му-у-у-у-учили! И сам меня не мучай, прошу!

      Голова пошла кругом. Права Нина. Умрем и исчезнем с проклятой земли! Вместе. Навсегда. И весь ужас, все муки в холодном, голодном лесу тут же закончатся.

      – Я не дам, чтоб тебя мучили, – молодой партизан сначала неуверенно сжал горло любимой поверх ее рук, припал губами к ее губам в прощальном поцелуе и… стиснул пальцы. Сдавил так, что перед глазами поплыли огненные круги, в ушах зазвенело. Давил и шептал, как делал это в минуты острой близости «Любимая, сейчас, потерпи, еще чуть-чуть, все будет хорошо…».

      Лай собак, гудение крови в голове, мычание и биение тела под ним, укус в губы, – все слилось в приступ жгучего безумия.

      «Ты же сама смерти просила, а теперь кусаешься!»

      В приступе отчаяния и злобы Василий так стиснул пальцы, что захрустело ломкое горло. Обмякла Нина, больше не барахталась, не кусалась.

      Василий впал в забытье.

      Очнулся от оглушительного лая за стальной переборкой чемоданчика.

      Разжались окоченевшие пальцы на горле убиенной Помазковой, взвели курок, приставили дуло к виску неизвестного солдата.

      БЕРЛИН. ОСОБНЯК НА БЕРЕНШТРАССЕ 36

      Наши

Скачать книгу