Хроники Арехина - Василий Павлович Щепетнев

Скачать книгу

и тёплый день. Против ясных и тёплых ночей он тоже не возражал. Дождя не любил, но терпел стойко, особенно в столицах. И лишь вьюг и морозов избегал, быть может, потому, что быстро мёрз, а, может, из-за предсказания цыганки, что умереть ему в мороз на дальней дороге к казённому дому. Чушь и дичь, но вот запало в душу. С другой стороны, предсказание это придавало уверенности: весной, летом и осенью, да и слякотной зимой с ним ничего случиться не может. Что радовало. Конечно, штабс-ротмистр чин не слишком маленький, чтобы лезть под пули самому, и не слишком большой, чтобы за ним начали охоту анархисты, но, во-первых, от шальной пули не уберечься и штабс-ротмистру, а, во-вторых, не век же ему в штабс-ротмистрах ходить. Последнее следовало понимать и буквально: ещё в этом, девятнадцатом веке он твёрдо рассчитывал получить следующий чин и следующую должность. Собственно, настоящее поручение и должно было стать мостиком, перейдя который, можно превратиться в просто ротмистра. До генерала всё еще далеко, но не слишком далеко.

      Ланской в эту минуту как раз шел по мостику, перекинутому над дорогой саженях в десяти внизу. Тут ведь что главное? Тут главное – правильно оценить мостик. Не поскользнуться, не упасть, не разбиться. Любой визит императорской фамилии чреват происшествиями. Положим, известных, организованных анархистов в Рамони нет. А сумасшедших? А тихих сумасшедших? Тихих-то тихих, а ну как взбесятся?

      Вот тут-то и простор для мастера, и еловый бор для кабинетного жандарма. В еловом бору, окружённый тёмными деревьями, всяк потеряется, а потом будет жалко оправдываться, мол, кто же мог знать. Но оправдания никому не нужны, оправданиям цены нет. Мастер же, летая бесшумным филином над вверенной ему территорией, хватает любое подозрительное существо: мышь, так мышь, голубя, так голубя. Не брезгает ни червями, ни улитками. Всё в дело сгодится. И в нужный час поляна чистая. Некому выскочить ни из-за пенька, ни из-за кустика.

      До такого мастерства ему, штаб-ротмистру Ланскому, расти да расти. Крылья пока маловаты. Держат плохо. Но он постарается. Он научится летать свободно и непринужденно.

      Ланской ещё в гимназические годы выработал привычку думать о себе в третьем лице, это ему нравилось, придавало мышлению объективность и отстранённость.

      Мостик был невелик, пятнадцать шагов – он посчитал точно, сначала в одну сторону, потом в другую. Совпало.

      Мадам Харитонову он заметил сразу, как только она вышла из-за высокой живой изгороди, что заканчивалась на расстоянии прицельного револьверного выстрела (вот и ёще одно местечко, куда нужно будет поставить надёжного человека). Мадам запыхалась, волосы выбились из-под шляпки, но в её возрасте, который Ланской тоже знал точно, двадцать четыре года, это было простительно.

      – Я так спешила, так спешила – на ходу начала оправдываться она.

      – Успокойтесь, Настасья Львовна. Переведите дыхание. Полюбуйтесь видами, – Ланской и в самом деле не сердился на учительницу. Понимал, что забот у неё не меньше, чем у него. Цена забот, правда, другая.

      Мадам Харитонова стала осведомительницей

Скачать книгу