LITMIR.BIZ

Скачать книгу

акварельными принадлежностями и пишущего мир, завещанный ему предками.

      Фарфоровые соты синий,

      зеленый, красный мед хранят.

      Сперва из карандашных линий

      слагается шершаво сад.

      Березы, флигельный балкончик —

      всё в пятнах солнца. Обмакну

      и заверну погуще кончик

      в оранжевую желтизну.

      Меж тем в наполненном бокале,

      в лучах граненого стекла —

      какие краски засверкали,

      какая радость расцвела!

      Такова книжечка Годунова-Чердынцева. В заключение добавим… Что еще? Что еще? Подскажи мне, мое воображение. Неужто и вправду все очаровательно дрожащее, что снилось и снится мне сквозь мои стихи, удержалось в них и замечено читателем, чей отзыв я еще сегодня узнаю? Неужели действительно он все понял в них, понял, что кроме пресловутой «живописности» есть в них еще тот особый поэтический смысл (когда за разум зашедший ум возвращается с музыкой), который один выводит стихи в люди? Читал ли он их по скважинам, как надобно читать стихи? Или просто так: прочел, понравилось, он и похвалил, отметив как черту модную в наше время, когда время в моде, значение их чередования: ибо если сборник открывается стихами о «Потерянном мяче», то замыкается он стихами «О мяче найденном».

      Одни картины да киоты

      в тот год остались на местах,

      когда мы выросли, и что-то

      случилось с домом: второпях

      все комнаты между собою

      менялись мебелью своей,

      шкапами, ширмами, толпою

      неповоротливых вещей.

      И вот тогда-то, под тахтою,

      на обнажившемся полу,

      живой, невероятно милый,

      он обнаружился в углу.

      Внешний вид книги приятен.

      Выжав из нее последнюю каплю сладости, Федор Константинович потянулся и встал с кушетки. Ему сильно хотелось есть. Стрелки его часов с недавних пор почему-то пошаливали, вдруг принимаясь двигаться против времени, так что нельзя было положиться на них, но, судя по свету, день, собравшись в путь, присел с домочадцами и задумался. Когда же Федор Константинович вышел на улицу, его обдало (хорошо, что надел) влажным холодком: пока он мечтал над своими стихами, шел, по-видимому, дождь, вылощив улицу до самого ее конца. Фургона уже не было, а на том месте, где недавно стоял его трактор, у самой панели осталось радужное, с приматом пурпура и перистообразным поворотом, пятно масла: попугай асфальта. А как было имя перевозчичьей фирмы? Max Lux. Что это у тебя, сказочный огородник? Мак-с. А то? Лук-с, ваша светлость.

      «Да захватил ли я ключи?» – вдруг подумал Федор Константинович, остановившись и опустив руку в карман макинтоша. Там, наполнив горсть, успокоительно и веско звякнуло. Когда, три года тому, еще в бытность его тут студентом, мать переехала к Тане в Париж, она писала, что никак не может привыкнуть к освобождению от постоянного гнета цепи, привязывающей берлинца к дверному замку. Ему представилась ее радость при чтении статьи о нем, и на мгновение

Скачать книгу