Скачать книгу

и не смогу ответить. То, что мне пришлось выйти из дома и вливаться сейчас в новую обстановку, должно встряхнуть и вырвать из кокона горя, хотя я не знала, сколько должно пройти времени, прежде чем я смогу без боли говорить об умершем муже.

      Мы переоделись в хирургические костюмы, я специально себе купила новый, дорогой, чтобы не выглядеть замухрышкой на фоне врачей, а Гриша, похоже, не заморачивался, натягивая старые штаны и рубашку.

      Выйдя из раздевалки, наткнулись на поджидавшую нас старшую, которая кивнула:

      – Ну идемте, сначала покажу дежурку, познакомлю вас с Борисом Глебовичем, он у нас днем и швец и жнец, как говорится, пока все остальные оперируют, а потом пойдете в перевязочную, там Ольга Евгеньевна, медсестра, покажет вам все остальное.

      Дальше день покатился с сумасшедшей скоростью. Сначала мы познакомились с похожим на старого алкоголика врачом, который взглянул на нас красными глазами, сухо кивнул и углубился в какие-то бумаги, лежавшие на столе, а затем пошли в огромную светлую комнату с тремя стоматологическими креслами и кушеткой. Там была царицей Ольга Евгеньевна, явно не обрадованная нашим прибытием.

      – Сейчас буду перевязывать больных, – сказала она, – а вы стойте и смотрите. Завтра уже можете поучаствовать. Мария Сергеевна, ординатор второго года, с удовольствием передаст вам эту обязанность. А то она разрывается без помощи тут. И оперировать хочется и больных вести нужно.

      К четырем часам дня мне начало казаться, что ноги превратились в огромные колодки. Мы три раза ходили в приемный покой, где Борис Глебович принимал сначала пациента с переломом челюсти, затем зашивал рану на лбу у попавшего в ДТП мужчины, потом успокаивал истерично орущую даму, которой показалось, что у нее лопаются пузыри в челюсти.

      Мы вернулись в ординаторскую, буквально рухнув на кожаный диван, ощущая, как ноги гудят от бесконечной беготни, а затем Гриша сказал:

      – Я даже забыл, что не обедал.

      – Вам полезно поголодать, Плотников! – услышали мы издевательский тон заведующего. – Ну и можете идти домой, рабочий день у вас до пятнадцати сорока двух. Отдыхайте, завтра ваша смена. А вы, Миронова, чего сидите? Почему пациент с переломом челюсти до сих пор не осмотрен и не зашинирован? Вернее, вами не зашинирован. Мария Сергеевна делает это сейчас и очень возмущается, отчего такие привилегии ординаторам первого года. Вы дежурите сегодня, не забыли? Все экстренно поступившие пациенты ваши. Работайте! Шнель, шнель, Миронова! Чего застыли?

      Я вскочила с дивана, едва не врезавшись в ехидно усмехающегося Алексея Александровича и понеслась в перевязочную, где, как оказалось, вышедшая из операционной Мария шинировала перелом. Надо сказать, не очень приятное зрелище. Я пару раз порывалась помочь, но мне было сказано, чтоб не лезла, и я стояла молча, глядя, как ловко работает девушка. В ее пальцах были специфические для этой сферы медицины инструменты, которыми она ловко гнула проволочную шину, затем привязывала ее к зубам пациента и скрепляла резинками.

      – Завтра сделаем

Скачать книгу