LITMIR.BIZ

Скачать книгу

тике все же заходил, мы обычно приходили, в конце концов, к выводу, что внешняя политика у нас вполне разумная и правильная – разрядка международной напряженности, мирное сосуществование, разоружение… а вот внутренняя не очень. Хотя, в общем-то, нам, студентам главного и лучшего по общему убеждению университета страны, грех было жаловаться – ведь именно благодаря этой политике мы, провинциальные мальчишки и девчонки, и попали сюда, в столицу, в величественный храм знаний на Ленинских Горах. И досаждала она нам немного: ни акций, ни пикетов, ни политических демонстраций, как сейчас у каких-нибудь «Наших», ни комсомольских собраний с идеологической тематикой – ничего не было. А если и было, то в малых и мало затрагивавших нас формах. Даже в праздничных демонстрациях на очередную годовщину Октября или Первомай участвовать нас, иногородних студентов, не заставляли – считалось, что мы на эти праздники разъезжаемся по домам повидаться с родителями. Да и не всегда разъезжались.

      Однажды мы даже сами то ли на четвертом, то ли на пятом курсе решили поучаствовать ради интереса в первомайской демонстрации, тем более что погода стояла прекрасная. Наша студенческая колонна оказалась тогда по соседству с колонной рабочих, кажется с «Трехгорки». У них был баян, легкое вино, которым они нас радушно угощали, и праздничное веселье с песнями, плясками и частушками, прямо на подходе к Красной площади. Это праздничное, радостное настроение тут же передалось и нам, заставив нас, уже ироничных, зараженных скепсисом по отношению к нашей власти и ее партийным вождям, ощутить себя частью своего народа – отзывчивого, хлебосольного, добродушного, размашисто-веселого и в то же время наполненного какой-то уверенной силой. И мы вдруг тоже прониклись ею, этой мощной внутренней силой, которая исходила от праздничной, нарядной первомайской колонны, и неожиданно для себя, в приливе радостной эйфории, размахивая букетами сирени и почему-то радостно вопя «Ура!» вполне еще бодрому Леониду Ильичу со товарищи, стоящими на мавзолее, весело побежали по Красной площади. Потом нам стало даже неудобно за это «Ура!» и эту непонятную радостную эйфорию, но воспоминание о ней и том чувстве общего праздника, той общности и сопричастности со страной и народом, которое испытали мы в тот далекий Первомай, осталось в памяти навсегда.

      Поняли ли мы, что такое чувство тоже есть результат политики? Той самой внутренней политики, которая вызывала у нас отторжение? В общем-то, поняли и поставили про себя этой политике маленький плюс, не забывая, однако, о ее минусах. Таких, например, как совершенно излишнее количество досаждавших нам вполне бессмысленных идеологических дисциплин, вроде «Теории и практики партийно-советской печати» или «Марксистко-ленинского учения о печати», которые мы, спихнув на очередной сессии, тут же с облегчением выбрасывали из головы. Таких, как очереди за всяким дефицитом, вроде финских сапог, или отсутствие модных и красивых вещей, которых нельзя было свободно купить в магазинах даже в Москве, не говоря уж о провинции. В общем, бытовых неурядиц, заставлявших нас критически относиться к нашей внутренней политике, хватало.

      Нам ведь тогда, в благополучные 70-е, и в голову не приходило, что скоро все будет иначе. И главный университет страны, проходящий по разряду элитных учебных заведений, станет для таких, как мы, практически недоступным. Как и многое другое, чем заполнились теперь сияющие роскошные витрины. Были бы деньги… Но вот они-то и стали для подавляющего большинства граждан страны самым главным дефицитом.

      Но тогда о подобных изменениях и в страшном сне не могло присниться. Поэтому, критически относясь к реалиям нашей советской жизни, мы с гораздо большим удовлетворением относились к внешней политике государства, там минусов мы не видели – в самом деле, у кого из нормальных людей может вызвать отторжение борьба за мир? И человек, неуклонно проводивший эту политику, вызывал уважение: интеллигентный мужчина со строгим, неулыбчивым лицом – Андрей Андреевич Громыко, которого, как мы знали, за его высокий профессионализм уважали не только мы, но и все зарубежные партнеры.

      Сколько раз за последнее постперестроечное двадцатилетие, когда наша страна (вернее, те, кто стоял у власти) сдавали все и вся – то, что сдавать было, как мы думали, нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах, вспоминался он, наш самый долговременный министр иностранных дел, жесткий, неуступчивый «Мистер НЕТ» советской внешней политики! Казалось, будь он, Андрей Андреевич Громыко, сейчас, сегодня в МИДе, не потеряли бы мы наши военные базы на Кубе и в Камрани, не лишались бы островов, нефтеносных шельфов, кусков территории вместе с ее гражданами, не теряли бы наших союзников и даже соотечественников, в одно мгновение вдруг ставших чужими нам и изгоями там, где они, волею судеб и политики государства, в свое время оказались.

      Однако в не столь еще далеком по времени, но эпохальном по изменениям в жизни страны 1985 году именно он, Андрей Андреевич Громыко, верный ленинец и, как считалось, твердокаменный коммунист, выдвинул в генсеки Горбачева, столкнувшего СССР в хаос перестройки. Перестройки, разрушившей все, что они, коммунисты-ленинцы, так долго строили, опустившей страну и народ (в отличие от элиты!) в пучину бедствий и страданий, разрухи и межнациональных кровавых разборок и приведшей, в конечном итоге, к построению

Скачать книгу