LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и мне передали, что к этому добавляли: «Штаб дивизии путает, а полки за это отвечают…»

      Тогда я отправился к начальнику дивизии и попросил освободить полкового адъютанта, а меня посадить вместо него. Сперва князь заартачился и не соглашался, но затем понял, что только таким образом можно не только парализовать сплетню, но и пристыдить виновных.

      Согласившись на это, князь Голицын только сказал мне, чтобы я «садился на гауптвахту сам», а он никакой бумаги подписывать не будет.

      Я поехал к коменданту, генералу Адельсону, хорошо меня знавшему, объяснил ему всю историю, и он согласился поменять меня на графа Келлера, о чем и дал мне предписание для начальника караула на Сенатской площади.

      На гауптвахте, в гостях у «несправедливо потерпевшего», я застал почти весь полк и, вручая графу Келлеру его палаш, объявил решение начальника дивизии: так как до него дошли сведения, что кавалергарды убеждены в невиновности их полкового адъютанта, о чем и говорят в городе, то виноват в таком случае штаб. Поэтому взыскание переходит на меня как исполняющего должность начальника штаба дивизии.

      Получилась картина прямо для сцены театра: мнимый несправедливо потерпевший не хотел уходить из-под ареста, а начальник караула просил его покинуть гауптвахту. Через полчаса кавалергарды приехали опять, и мое помещение наполнилось корзинами от Смурова, в которых было все лучшее, что только нашли в этом гастрономическом магазине.

      На одном из так называемых опросов претензий, при инспекторском смотре, любимец светлейшего доставил ему большое удовольствие.

      На вопрос начальника дивизии, нет ли претензий, обыкновенно никто их не предъявлял. Но на этот раз, когда князь Голицын проходил мимо Всеволожского, последний заявил:

      – Я имею претензию, ваша светлость.

      Князь остановился, пораженный такой неожиданностью, и спросил:

      – Какую такую претензию может иметь юнкер?

      – На красоту, ваша светлость, – ответил Всеволожский, не моргнув глазом.

      Эффект получился совершенно исключительный, в особенности когда светлейший с улыбкой отдал приказание:

      – Посадить эту «красоту» на гауптвахту.

      По академическим правилам окончившие курс получали право увольнения в отпуск на четыре месяца с сохранением содержания.

      Я воспользовался этим правом, побывав во многих городах Германии, Австрии, Швейцарии, Италии и Франции.

      Обо всем том, что я наблюдал за границей с военной точки зрения и личных впечатлений (за неимением под рукой заметок того времени), я не имею возможности рассказать сейчас так, как это было бы мне желательно. Наиболее сильное впечатление оставила в моем сердце Ривьера, и я после того почти ежегодно паломничал туда, – под конец еще министром, весной несчастного 1914 года…

* * *

      По возвращении в Петербург я приступил к чтению лекций по тактике в Николаевском кавалерийском училище. Затем мне предстояло в каком-нибудь полку откомандовать эскадроном

Скачать книгу