LITMIR.BIZ

Скачать книгу

смешивались с повстанцами времен Гаитянской революции[26], коренными народами и испанцами, в результате чего возникла богатая, замкнутая культура с ароматами острых специй, одновременно глубоко религиозная и глубоко суеверная. И в высшей степени красочная.

      Самыми яркими представителями городка, однако, были мать и бабушка Лизетт. Их судьбы были столь же бурны и драматичны, как и имена – Клотильда и Дельфина. Их жизнь была отмечена убийствами, безумием и таинственной яростью. Поразительные тайны и полное отсутствие отцов. Казалось, что весь матриархальный род Женевьевы однажды появился из инопланетных капсул.

      В детстве Женевьева полагала, что это небылицы, полуправда. Но рассказы ее бабушки и прабабушки ошеломляли. Лизетт не была сентиментальной. Для нее имело значение лишь настоящее. Однако она всюду возила с собой тонкий, потрепанный альбом, который Женевьева обнаружила однажды при переезде в картонной коробке. На последней странице были две черно-белые фотографии размером четыре на шесть, под которыми ученическим почерком Лизетт было выведено: «Дельфина» и «Клотильда». Женевьева смотрела и смотрела на их лица, пока ее глаза не затуманились и фотографии не слились одна с другой. Время словно вздрогнуло. И она поняла, что истории Лизетт были правдивыми.

      Дельфина и Клотильда выглядели затравленными, напряженными, сумасбродными. Они выглядели как женщины, которые родились с неправильным взглядом на мир в неправильное время. Они были похожи на маму. Они были похожи на нее.

      И вдруг женщины на фотографиях перестали казаться сказочными. Они стали печальными, опасными и саморазрушительными. И это было слишком знакомо.

      Порой Женевьева приходила в ужас от своих мыслей. Она была бесприютной и беспокойной, и всем ее существом управляла боль. В лучшие дни ей казалось, что она буквально цепляется за рассудок ногтями. Если ее прабабушка, бабушка и мама были сумасшедшими (о да, ее мама определенно была сумасшедшей), то она шла за ними по пятам.

      Женевьева хотела быть обычной. Поэтому она решила рассказывать сказки. Поскольку придумать что-то оригинальное ранним утром бывало трудно, она просто вставляла Лизетт в сюжеты фильмов.

      – Жила-была, – начала она, – милашка-неудачница по имени Лизетт. Она носила сапоги до бедер и платиновый парик и работала… на Голливудском бульваре. В отделе кадров. Однажды ночью она встретила лихого, богатого дельца. Ему было плевать, что она не умеет правильно есть омаров…

      – Красотка, – вздохнула Лизетт. – Ричард Гир – чернокожий, я чувствую.

      – Тебе кажется, что все чернокожие, пока не доказано обратное.

      – Я не успокоюсь, пока не увижу его родословную.

      Лизетт считала, что, поскольку в Белль Флер было много черных, которые выглядели белыми, цифры говорят о том, что многие белые могут быть черными. На Юге в этом смысле была очень тонкая грань, сказала бы она. Учитывая, что у этих грешных владельцев плантаций, насиловавших рабынь, рождались как белые, так и черные дети, каждый мог оказаться тем

Скачать книгу