Семья Рин - Алла Мелентьева

Скачать книгу

брызгает водой из таза на кошку, сидящую на подоконнике, – кошка взвивается и убегает. Я перестаю вслушиваться в то, что говорит мать, и хохочу вместе с Лидией. До сих пор жалею, что отвлеклась: может быть, именно в тот раз мать рассказала что-то очень важное о нашей семье – что-то такое, что позволило бы моей памяти настолько сильно зацепиться за моих родных, что они смогли бы остаться со мной и после того, как воспоминание погаснет.

      Практически все самые яркие воспоминания детства связаны с семьей. Единственным событием, где память не только зарегистрировала взаимоотношения в семье, но и отметила некоторый интерес к внешнему миру, было посещение банка с отцом и Александром в один солнечный сентябрьский день.

      Мне десять лет. Отец взял нас на прогулку. Для меня это небывалый, невиданный праздник. Я невероятно горжусь: наши мужчины снизошли принять меня в свою компанию. Отец везет нас в парк, и по дороге мы заезжаем в банк. Пока отец решает какие-то вопросы с банковским управляющим, мы с братом сидим на мягком кожаном диване и, беззаботно болтая ногами, разглядываем все, что нас окружает.

      Офис банка похож на зал из сказочного дворца: вращающиеся стеклянные двери, хрустальные люстры и повсюду на стенах зеркала. Из больших окон на мраморные плиты пола – черные и белые, как на шахматной доске, – падают резкие розоватые лучи предзакатного солнца и тянутся дальше, вглубь просторного помещения, делая объемнее и ярче все предметы на своем пути. Приветливая девушка-конторщица угощает нас шоколадными конфетами и с улыбкой спрашивает, не принести ли чаю.

      Из банка мы не спеша идем к парку через залитую солнцем площадь. Неподалеку шумит стройка, на этом месте скоро будет суперсовременное здание – «как в Нью-Йорке», так говорят в нашей семье обо всех новшествах. Репортер-американец с фотокамерой останавливает молодого китайца, который катит тачку с цементом, и просит его позировать для снимков. В моей голове проносятся соображения о том, что американец ведет себя странно. Зачем делать фотографии никому не интересного китайского рабочего, если можно запечатлеть меня, маленькую принцессу, разве я, моя семья и другие семьи белых шанхайцев не являемся центром и сутью шанхайской жизни? Это было первое и, наверное, единственное в моей жизни проявление колониального сознания. Я чувствовала себя избранницей судьбы, вокруг которой должна вращаться вселенная, – так совокупно подействовали на меня хорошая погода, ощущение безопасности в обществе отца и брата и короткое погружение в атмосферу колониального комфорта. Освещенный розовым солнцем Шанхай в те мгновения представал предо мной во всем великолепии как город гордых белых людей, живущих в красивых и чистых домах, таких как это здание, которое возводят неинтересные, испачканные цементом китайцы. И конечно, я совсем не могла предположить, что этой торжествующей белой цивилизации осталось существовать считанные годы.

      Глава 2

      Александр учился в школе для детей американцев, а нас, девочек, мать определила в школу при французском муниципальном

Скачать книгу