LITMIR.BIZ

Скачать книгу

с красивым гулякой-латиносом – не придавало мне сил так, как голая правда о том, что я вызываю рвоту после каждой трапезы.

      Первое в жизни истинное, полнотелесное ощущение силы я испытала после первой 12-шаговой встречи, когда села на скамейку с одной женщиной из группы и рассказала, как поедаю, а потом выблевываю еду, которую ворую по всему студенческому кампусу. Я ощутила силу оттого, что отвернулась от наказа матери – не рассказывать другим людям о моих делах. Я выдала тайну, не заботясь, что кто-то из семьи может от меня отвернуться, потому что я, наконец, поняла: хранить тайны – значит отворачиваться от себя самой. Если в групповой терапии и есть путь к здоровью – а я не была уверена, что есть, – то его фундамент наверняка заложен на правде. Никакого другого пути не было. И ни один из этих людей не был знаком с моей матерью или ее подругами. Так что больше никакого сопротивления.

      – Готовность защищаться.

      И откуда, спрашивается, я должна была знать, что мы не скрещиваем ноги?

      Доктор Розен покачал головой.

      – Это не чувство.

      – Но я именно это…

      Теперь я разозлилась и была совершенно уверена, что это чувство.

      Оказалось, есть еще одно правило:

      – В чувствах, как правило, всего несколько слогов: стыд, гнев, тоска, обида, печаль, страх… – доктор Розен объяснял чувства, как Фред Роджерс[23], разговаривающий с дошкольником. По всей видимости, стоило отклониться от двух слогов в сторону увеличения – и вот ты уже умничаешь, по сути, бежишь прочь от простой истины своих чувств.

      – И счастье, – добавила Рори.

      – Но его ты здесь не почувствуешь, – вставил Карлос. Все рассмеялись. Уголки моих губ приподнялись в улыбке.

      Доктор Розен кивнул в мою сторону.

      – Так что такое «готовность защищаться»?

      Мой первый мини-тест. Я хотела дать правильный ответ. Это казалось такой же трудной задачей, как найти для Шелдона место в расписании из практического экзаменационного теста. Я пробежалась по списку чувств. Пришло на ум «разочарование», но в нем было сильно больше двух слогов. Бешенство? Нет, тоже много. Три. Три слепые мышки. Трижды пропел петух. Трижды упал Иисус. Три было числом священным. Три было числом библейским. Да почему я не могу воспользоваться трехсложным словом?! Вот отличный вариант: адиос!

      – Гнев? – сказала я.

      – Я расслышал кое-что другое. Может, стыд?

      Я сказала это вслух:

      – Мне стыдно?

      Мне представлялось, что стыд – это то, что приходится прорабатывать пережившим инцест или ритуальное насилие. Стыд был достоянием людей, которые совершали серьезные сексуальные грехи или голыми творили непотребства на публике. Мое ли это достояние? Я всегда была в одежде, даже в постели – во время секса я часто не снимала лифчика. Был ли стыд подходящим словом для ощущения, что все во мне неправильно и должно быть похоронено под идеальными экзаменационными оценками? Было ли стыдом то чувство, которое я девочкой ощущала в балетном классе, мечтая о миниатюрном теле, как у всяких Дженнифер

Скачать книгу