Город Брежнев - Шамиль Идиатуллин Совсем другое время

Скачать книгу

Под окнами радиоузла восторженно взвыли – Вован оказался благодарным слушателем. Я подергался еще немного, убедился, что выход на две не дается, вышел через правую, кувыркнулся, соскочил с тоскливо скрипнувшей перекладины красивым оленем и пошел слушать «Серый капюшон» в стереозвуке. Верхние частоты обеспечивал динамик, даже два динамика – репродуктор и колонка под навесом. А низкие, точнее, нижние – Вован. Он, простирая руки к ухмылявшимся Наташке и особенно, конечно, к Ленке из второго отряда, гнусно завывал: «Как харашёу, что мы по-прежнемуу. У. У. Вдваю-у-у-у-ум».

      На этом, к счастью, песня иссякла, и я показал, как недоволен тем, что не успел спеть и потанцевать буги-вуги.

      – А следующая наша композиция прозвучит для Артурика из третьего отряда.

      Я вздрогнул, Вован, стремительно оглядевшись, увидел меня и заулюлюкал, как гэдээровский индеец, Наташка и Ленка ехидно зашептались. Из динамика понеслась «Речка Вача» Высоцкого. Ну спасибо хоть не Боярский. Серый меня одно время «Все пройдетом» доставал.

      – Мой третий отряд солнечный, а твой нет, – довольно сообщил Вован.

      – Ну, – согласился я, щурясь. – Серый Петровича подпоил, что ли?

      – Не. Петрович дверь запереть забыл просто. А Серый не забыл.

      Сквозь хриплое повествование под гитарку пробивался неритмичный стук, подтверждавший, что Серый не забыл запереться и что радист Петрович пока не смирился с этим фактом.

      После завтрака мы бились в «Квадрат». Это совсем простая игра, надо перепинываться мячом так, чтобы он улетел в аут не от тебя и не от твоей земли. Самое то для игры вчетвером на бетонных плитах, сразу понятно, где чье поле. Только нас-то трое, а мела нет. Вот и собачились все время на тему «Это от тебя ушел!». В очередной раз мяч улетел в крапиву от земли Серого, он заорал, что от моей, и за мячом не пошел. Я тоже, конечно, не пошел, а Вован тем более. На этом игра иссякла. Я пошел к турнику, а Серый, значит, прокрался в радиорубку. Давно хотел, зараза.

      Теперь он знай подпевал Высоцкому, немелодично так, и чем-то сосредоточенно погромыхивал. Потом сказал «О!» так, что микрофон дико зафонил и визгливый скрежет порвал тишину надо всей станицей Фанагорской.

      – «Дип Папл» давай! – заорал Вован, но Серый объявил:

      – А теперь по просьбе второго и третьего отрядов летит любимица публики София Ротару!

      Из окна выпорхнула магнитофонная бобина – красиво, как пластмассовая тарелка для бросания. Свободного пролета ей хватило на пару метров, потом бобина дернулась и повалилась, крутясь от подергиваний за длиннющий тонкий хвост, – Серый запустил ее, удержав кончик пленки. Мы все равно заорали «Ура!» и захлопали, даже девчонки. Петрович обожал Ротару и ставил ее при любой возможности. А возможностей у него было, что у меня веснушек, – так что, наверное, каждый октябренок-пионер «Юного литейщика» ловил себя на том, что в задумчивости надсадно напевает: «И все, что было, – слайды, слайды». Ловил себя, бил себя и проклинал себя, Ротару и Петровича. Герой Серый эти проклятия, получается, осуществил.

      Вован подхватил размотавшуюся до половины

Скачать книгу