Четыре призовых. И два обычных - Сергей Захаров

Скачать книгу

и есть: в нем я увидел себя, свою точную копию двадцатилетней давности – молодого активиста революции с исполненным веселья и жестокости взглядом. Я и был тогда весел, и был жесток – иначе с поумневшими не бывает. Работал я тогда ударно, иначе не скажешь. Никто из наших даже вполовину не мог угнаться за мной. Главное для вербовщика – умение максимально быстро и точно определить слабую точку вербуемого, ту ахиллесову пятку, ухватив за которую, ты его уже не отпустишь и будешь крутить и выворачивать, пока не возьмешь на болевой или не уложишь на обе лопатки. Как в борьбе, которой я любил тогда заниматься, – побеждаешь не силой, а умением. У меня это умение было врожденным. Секс, убеждения, ущемленная гордость, детские иллюзии, смешная зарплата, алкогольно горящие трубы, растоптанные амбиции, задремавшая в ожидании месть – я с ходу находил их, пятки моих вербуемых, и вцеплялся в них мертвой хваткой.

      «Войти в положение» – так я это называл. Нащупать главную проблему сидящего напротив тебя – за три взгляда и минуту разговора; выслушать, посочувствовать, подбодрить – и он твой с потрохами, пусть сам еще и не понял этого. Понимание, впрочем, от «мяса» и не требуется – а покупкой «мяса» я как раз тогда и занимался.

      «Костя-психолог» – таким партийным прозвищем мог тогда похвастаться я. На каждого вербуемого я получал тогда эквивалент двух бутылок водки в денежном выражении – но часто обходился и половиной этой суммы. Разве не славно? Одна бутылка – один кусок человечьего мяса. Оставшаяся часть денег снова делилась на две половины, одна из которых шла моему куратору, а другую я оставлял себе – мой приварок, бонус за хорошую работу.

      Об этом знали все, и это считалось нормальным, да что там нормальным – даже поощрялось. Умеешь – значит, имеешь. Наверняка так работал и сегодняшний бородач, и пятерку их тех двадцати, что полагались ему за одного завербованного, он клал себе в карман, уж точно. А что там будет дальше с «пушечным мясом» революции, интересовать его нисколько не должно, как не интересовало в свое время меня – с момента, когда я поумнел.

      Конечно же, я знал, что может быть, предполагал, что будет, и видел, что бывало, – тем более, что у нас играли тогда по другим, не в пример более жестким правилам. Но никогда, никогда меня не интересовало, кто из завербованных мною остался лежать на черных камнях мостовой. Ни кто, ни сколько их было – оставшихся на черных камнях. Покажите мне бойню без крови, рубку леса без щепок – и я признаю, что бывают революции без жертв.

      Но вспоминать об этом я все равно почему-то не любил. Эту часть своей правды я пытался вырезать напрочь из памяти – ампутация, как видно, не удалась. Всё это, казавшееся таким же далеким, как созвездие Волосы Вероники, всегда, оказывается, было рядом.

      А дальше – дальше всё верно. Дальше шла разрешенная часть воспоминаний: когда те, другие, нас переиграли, проданной родины окончательно не стало – вместо нее

Скачать книгу