LITMIR.BIZ

      Катрин положила пасту и свиную отбивную себе на тарелку, собираясь поужинать в своей комнате. Пусть времени был уже десятый час, плевать. Когда она была на нервах, она могла съесть и больше. А ещё в комнате у неё была припрятана бутылочка пива, которая поможет ей снять напряжение.

      Но в дверях кухни неожиданно появился Келлер. На нём были домашние брюки, туфли и майка. У Шван подкатил комок отвращения к горлу: грудь мужчины была ужасно волосатой, предплечья тоже покрывали густые чёрные волосы. Она не любила мужчин, а слишком волосатые у неё вызывали чуть ли не блевотный рефлекс.

      – Добрый вечер, Катрин, – промурлыкал мужчина, но во взгляде сквозило недовольство.

      – Добрый.

      – Что-то ты сегодня поздно. На сколько я знаю, ты приходишь с работы в половине девятого.

      Шван пожала плечами.

      – Я не должна отчитываться ни перед кем, во сколько мне приходить, – ответила она, намереваясь продолжить свой путь.

      – Это мой дом. И ты должна предупреждать, во сколько ты собираешься приходить. Также ты обязана мне говорить о том, насколько ты отлучаешься в входные. Ты меня поняла?

      – С чего вдруг? – удивилась девушка.

      – Ты живёшь в моём доме, лапуля! – в голосе Келлера послышались стальные нотки.

      Так Катрин, спокойно, выдохни! Попыталась успокоить себя Шван. Она закрыла глаза и взяла всю волю в кулак. Открыв глаза, попыталась улыбнуться.

      – Хорошо, Келлер. Думаю, ты прав. Такого больше не повторится.

      Ей нужно вытерпеть этого ублюдка всего ничего, полтора месяца. А потом она переедет к Лили.

      – Вот и ладненько, – фон Гинсбург улыбнулся. – Я ждал тебя, чтобы вместе поужинать. Твой поздний приход меня просто очень сильно расстроил. Но теперь, когда мы всё решили, пойдём, вернёмся в столовую.

      Шван опустила плечи: похоже, ей сегодня не попить пива.

      – Что ты скажешь на счёт пары рюмочек шнапса? Думаю, что добропорядочная фрёйлин может себе это позволить на ночь после трудового дня?

      Что? Келлер собирается её угостить шнапсом? Что ж она была вовсе не против.