ТОП просматриваемых книг сайта:
Конец цепи. Фредрик Т. Олссон
Читать онлайн.
Пока все выглядело в порядке вещей.
Но его удивило, что все последовательности состояли из четырех цифр.
Вильям не заметил этого, когда они проносились мимо него на стенах в большом зале, где состоялась встреча с Франкеном, но, подумав, понял, что, пожалуй, так все и обстоит.
Из четырех.
А не из двух, как обычные цифровые последовательности с нулями и единицами. Не из десяти, как в обычной старой всеми уважаемой системе исчисления, которой каждый учился с первого дня, когда переставал пускать слюни и мог сидеть прямо. Последовательности перед ним состояли из цифр от нуля до трех.
Четырехзначная основа.
Здесь не было ничего революционного. Он, естественно, сталкивался с подобным раньше, но только в теории, в качестве анекдотической идеи, примера того, как система исчисления выглядела бы на основе самого разного количества знаков. Программисты использовали шестнадцать. Вавилоняне – шестьдесят. Но кому во всем мире могло прийти в голову использовать четыре? И почему? Это удивило Вильяма просто-напросто как факт, когда он столкнулся с ним.
Если чему-то в конечной стадии предстояло превратиться в черно-белые пиксели, какой смысл было прятать их в цифрах от нуля до трех?
Он покачал головой.
Это не имело никакого смысла.
От него же не требовалось трансформировать красные, уже расшифрованные цифры в клинопись, красовавшуюся на соседней стене. Это уже сделал кто-то другой, и он же превратил клинопись во что-то читаемое, современное. И даже это не играло никакой роли, поскольку никто не хотел рассказывать ему, что там зашифровано.
В его задачу входило понять связь, путь от черных цифр к красным, а потом найти способ, как новые красные цифры преобразовать в новые черные, и он с сожалением констатировал, что вся задача заставляет его нервничать и кажется глобальной. А его единственное желание сводится к тому, чтобы просто наплевать на все и убраться отсюда.
На мгновение он скосился в сторону письменного стола.
Папки. Компьютеры.
Он мог бы, но не должен был.
Среди лежавших там бумаг он мог найти расчеты и мысли своих предшественников и сумел бы, взяв их на вооружение, отыскать кратчайший путь к решению, и это выглядело невероятно привлекательно, но было абсолютно неверным.
Вильям знал, если кто-то просчитал ключ, действовавший только в одном направлении, значит, он оказался неполным или даже ошибочным. Вильям не имел ни малейшего желания наступить на те же грабли. Не хотел пользоваться чьими-то рассуждениями, в принципе неподвластными ему, принимать что-то на веру только из-за того, что это выглядело так хорошо на бумаге, которую написал кто-то другой.
Ему требовалось начать все сначала. Без предубеждения. Без вспомогательных средств.
И без компьютеров.
Именно так все следовало сделать в его понимании. И это было частью того, что ему обычно нравилось, но в последний раз он занимался чем-то подобным тысячу лет назад и, положа руку на сердце, боялся потерпеть неудачу. Не справиться.