Скачать книгу

кудрями. Анкудим как уселся, так и сказал хозяину громко:

      – А ну, спаси, спасе, лейте нам в чары хмельного! Да чуй, хозяин хлебосольный, лей мед в одну чару, а водку в другу – мой отрок не вкушает горького…

      – Подсластим, обыкнет! – мрачным голосом изрекла худая женка.

      Молодая встала со скамьи, шатко подошла к Сеньке. Он, ошеломленный непривычным видом притона, стоял и не садился. Кабацкая женка накинула ему на шею руку, пахнущую чесноком и водкой, вползла на скамью рядом с монахом, хотела Сеньку посадить силой, но он мотнул головой, и вся скамья с питухами зашаталась.

      – Тпрр-у! Экой конь… садись, молодший… базенькой. Сенька, подвинув ее, сел рядом с Анкудимом. Молодая женка хмельным голосом затянула:

      Подарю тебе сережки зеньчужные

      Да иные, золотые с перекрутинкою.

      Другая мрачным голосом подхватила:

      Дашка с парнем соглашалась,

      Ночевать в гостях осталась!

      Сенька все еще не оправился, притихнув, слушал песню. Молодая задорнее прежнего выпевала:

      Ей немного тут спалоси,

      Много виделоси!..

      Опять с хриплым горловым присвистом пристала пожилая:

      Милый с горенки во горенку похаживает,

      Парень к Дашиной кроватке приворачивает…

      Молодая, обхватив талию Сеньки, стараясь покрыть говор кругом, выкрикивала:

      Шелковое одеялышко в ногах стоптал. Рубашонку мелкотравчату в клубок скатал…

      – Эй, женки! Паси, сохрани – не надо похабного.

      – А ты, чернечек, чуй дальше!

      Тонка жердочка гнетца, не ломитца,

      Со милым дружком живетца, не стошнится!

      Дальше Сенька не слушал, подали на стол разведенный водкой мед. Из кувшина Анкудим налил две оловянные чашки.

      – А ну, младый! Паси, богородице, хотел я горького, дали сладкого, приникни – горького в миру тьмы тем…

      Сенька отодвинул свою чашку, его дома берегли от пьянства:

      – Не обык!

      Плешатый питух через стол крикнул:

      – Ой старячище-каличище! Младый стал молодшим, аль не зришь? Перво дай ему, чтоб большим быть, испить табаку! – Обратясь к питуху с темными кудрями, прибавил осклабясь: – Эй, Тимошка, царев сын[30]! Дай им рог.

      Молчаливый питух сдвинул брови, ответил тихо:

      – Чую и ведаю, плешатый бес, тебе раньше меня висеть на дыбе. «Слова государева» не долго ждать…

      – Умолкаю – дай им рог!

      Рог с табаком Тимошка разжег трутом, дал Анкудиму. Сенька видал, как тайно от матки Петруха с татем пили табак[31], ему давно хотелось того же.

      – Може, спаси, сохрани, такое занятно? Я так не бажу оного и меду изопью… Кису, кою мать сунула тебе в дорогу, дай мне – за твой постой с хозяевами сочтемся, отдача – в монастыре, не сгинет за Анкудимом.

      Сенька отдал монаху кису с деньгами, рог с табаком взял, сунул в рот. Рог бычий – на верхнем конце его дымилась трубка, в середине рога, когда Сенька тянул дым в себя, хлюпала вода. Он потянул раз и

Скачать книгу


<p>30</p>

Тимошка, царев сын. – Отдаленным прототипом образа Сенькиного наставника Тимошки-Таисия, А. Чапыгину послужил беглый подьячий Тимошка Анкудимов, выдававший себя за сына Василия Шуйского. Казнен в 1654 г.

<p>31</p>

Пить табак – курить через воду, в рог наливалась вода, конец трубки был сверху.