Чужая тень - Константин Симонов

Скачать книгу

рукописи, которую вы им привезли, и все четыре месяца, что вы там были, они, используя свои лучшие в мире лаборатории, пытались практически пойти по тому принципиальному пути, который я наметил в своей книге. Он пишет, что вначале этот путь не вызывал у них ни малейших сомнений и, работая у себя в идеальных условиях, они были убеждены, что я сделал величайшее открытие и что не только он, Мюррей, но и великий старик Гарли, «грэт олд Гарли», – так он выражается, – готовы были признать мой полный приоритет, но…

      Окунев. «Идеальные условия», «лучшие в мире лаборатории», «великий старик» – весь классический набор американского хвастовства!

      Трубников. Почему «хвастовства»? Гарли действительно велик – этого у него не отнимешь, а лаборатории, судя по тому, что они сами о них пишут, действительно лучшие в мире. Но дело не в этом, а в том, что дальше Мюррей вкратце излагает, как они шли по моему пути. И вот здесь начинается самое удивительное.

      Окунев. А что именно удивительно?

      Трубников. Удивительно то, что они пошли не только по нелепому пути, но и по пути, никак не вытекающему из принципиальных выводов моей книги. То есть никак не вытекающему!

      Окунев. Что же дальше?

      Трубников. Дальше? Дальше у них, естественно, ничего не вышло, и в письме следует заключительный абзац, от которого я чуть не подпрыгнул до потолка.

      Окунев. Что в нем?

      Трубников. В нем он говорит, что так как абсолютно исключено, что, следуя верному методу, они в своих лабораториях не могли бы добиться успешного результата, они, – тут он говорит и за себя и за Гарли, который болен, от которого он только передает привет, – они пришли к выводу, что, очевидно, я неправ в предпосылках. Что мое, как они выражаются, «великое открытие», – за которое, если бы оно действительно было открытием, мне следует Нобелевская премия, – пока не более чем «великое предположение». Ну, а дальше – поклон, еще раз воспоминания о незабвенных довоенных встречах в Гааге и в Лондоне. И, наконец, постскриптум… где он пишет, что все-таки их гложут дьявольские сомнения и до конца разрешить их могу только я.

      Окунев. Каким образом?

      Трубников. Если они все-таки неправы и я совершил чудо, то не дам ли я им его пощупать руками?

      Окунев. Что же они просят?

      Трубников. Я думаю, что в данном случае «пощупать руками» – это значит прочесть практическую технологию моего метода.

      Окунев. Именно тот самый постскриптум, который мне в Нью-Йорке был высказан устно.

      Трубников (расхаживая по комнате). Все это как-то неприятно, глупо и даже, я бы сказал, унизительно. Вдобавок Лансгарт в своем письме пишет, что английский язык моего автоперевода превосходен и его пришлось редактировать лишь в нескольких местах, но что книга, уже набранная, лежит без движения в ожидании моего ответа, ибо он согласен с Мюрреем и Гарли и не хотел бы поставить меня в неловкое положение, преждевременно издав мои «великие предположения». Опять эти «великие предположения», черт бы их взял! А Гарли вообще ограничился приветом и не удосужился

Скачать книгу