Скачать книгу

в темноту:

      – Возьмите меня к себе!

      И голос из темноты отзывается:

      – А что ты умеешь?

      – Я рисую хорошо. Я краски вам буду растирать. Все, что хотите… Меня не любят здесь.

      Больше всего я боюсь отказа.

      – Что ж, посмотрим. Идем, Даниил? – произносит спокойный голос.

      Вместе со мной они спускаются во двор и усаживаются на камень в тени, лица по-прежнему скрыты под куколями.

      – Ну, начинай.

      Они сидят строгие и непреклонные, потому что дело касается Работы, Ремесла, Мастерства, и я понимаю, что ошибок мне не простят. Но одновременно чувствую я лучащуюся от них силу добра: меня не оставят, не предадут, – они уже взяли меня под свою защиту.

      Так в эту пору были мы все трое,

      Я – за козу, они – за сторожей…

Данте. Чистилище. XXVII. 85–86.

      – Сейчас! Я – мигом!

      Я бегу наверх за ватманом, возвращаюсь и прикалываю лист прямо к побеленной кирпичной стене. Быстро, прямыми и круговыми движениями, размечаю на листе композиционную схему Спаса Нерукотворного. Оглядываюсь: мои судьи молча, неподвижные, ждут. Позади них уже собралась уважительная к ним толпа монастырских обитателей. При них никто не посмеет меня обидеть!

      Схема готова. Я уже представляю, как несколькими уверенными линиями намечу силуэт и перейду к деталям. Моя рука сама знает, что делать, и я не ошибусь. Ошибки быть не может.

      Как школьник, на уроке вопрошен,

      Свое желая обнаружить знанье,

      Рад отвечать про то, в чем искушен…

Данте. Рай. XXV. 64–66.

      Но где же карандаш?

      – Сейчас, сейчас, одну минуточку, – бормочу я, хотя никто меня не торопит.

      Я опять бегу наверх, ныряю за занавеску, в темноте роюсь среди какого-то хлама и наконец нахожу то, что искал, – черный карандаш «ретушь». В спешке роняю его, он проваливается в щель, ия прыгаю за ним со второго этажа. Запыхавшись, возвращаюсь к своему листу – мои судьи сидят все также, непреклонные и сострадательные. Они не дадут меня в обиду – я не подведу их.

      Я становлюсь перед своим листом, перед разграфленной схемой, и опять ясно представляю всю дальнейшую работу. Решительно протягиваю руку, касаюсь карандашом листа – и просыпаюсь.

      Первый раз в жизни я видел такой рельефный, реалистический, цветной сон, приснившийся мне – подчеркиваю – в ночь накануне моего 25-летия. Михандр вел тогда у нас семинар по раннемосковскому искусству, и первая моя мысль, когда я проснулся, но всем существом был еще там, на залитом солнцем монастырском дворе, согреваемый твердым и добрым взглядом моих судей, посреди напряженно молчащей толпы, – первая мысль была, что вот, существует мнение: не одно ли это лицо – Прохор с Городца и Даниил Черный? «Как же может быть одно! – воскликнул я. – Прохор-то я, а он, Даниил, там на камушке сидел…»

      – А мне, – сказал Боб, – все ерунда какая-то снится. Вот приснилось недавно, что стою я в очереди за хлебом. А впереди меня, тоже в очереди, стоит маршал Жуков. В погонах своих маршальских,

Скачать книгу