Тойво – значит надежда. Красный шиш - Александр Михайлович Бруссуев

Скачать книгу

как бы сказал наш вождь и учитель Вова Ленин, – не смог сдержать улыбку старший Тойво. – Вот в память о них, которые, кстати, в чертовщину-то верили, мне хотелось бы, чтобы ты мне помог в одном не очень материалистичном и совсем не в религиозном деле. Если не забоишься, конечно.

      – Не побоюсь, – живо замотал головой младший Тойво. – Готов оказать посильную и вообще – любую – помощь.

      – Тогда я на тебя рассчитываю, – сказал старший Тойво.

      Петляя между деревьями и поросшими камышами ламбушками, они вышли на финскую территорию. Конечно, может показаться, что перейти границу – раз плюнуть, но это будет ошибкой. Всеми своими силами пограничники по обе стороны блюли неприступность государственных рубежей. Валили они перебежчиков десятками, потому что не было такой установки: «не пущать». Была установка: «всеми силами не допускать». Вот они и не допускали – метким выстрелом с шестидесяти метров нарушителю в сердце. Разбираться, допрашивать или еще каким-то образом устанавливать контакт – да себе дороже. Пульнул – и порядок. В другой раз кто-нибудь призадумается: сгонять мне в Советскую Карелию за бухлом – или ну, его, нафик. Также – стоит ли того тот лен и ситец, что можно у финских барыг приобрести, или по-прежнему довольствоваться Потребкооперацией.

      Конечно, всю границу охватить контролем невозможно, но проявить решительность в борьбе с нелегальными ее пересечениями можно и нужно. Поэтому «ходоки» были из числа тех, кому нечего, в принципе, было терять. Например, шпионы. Их никакой «ворошиловский стрелок» не остановит. У них работа такая. Или – грибники. Для этих людей страда пуще неволи.

      Лотта была в порядке. Даже можно сказать, что она была в полном порядке. Только о ее маме такого сказать было нельзя. Мама была не в порядке. Маму стращали знакомые финские женщины, и она от этого становилась все раздражительней и ворчливей, все вреднее и вреднее. Эх, мамо, мамо!

      Антикайнен, чтобы избежать скандала, старался свой визит в Выборг провести так скрытно, как это только возможно. Хотя не питал на этот счет никаких иллюзий. Доброжелатели в полицию могут не донести, потому как, вроде бы не за что, а вот родительнице Лотты – пренепременно.

      На второй день произошла немая сцена, точнее, ограниченно немая. Тойво молчал в съемной квартире, как партизан, слоняясь из угла в угол, а Лотту в домашнем кругу пытали, тоже, как партизанку.

      Все явственней казалось, что продолжение назревшей революционной ситуации в рамках отдельно взятой семьи чревато всякими глупостями. Под ними подразумевались: первое – устранение нежелательного жениха всеми способами, второе изоляция невесты где-нибудь в тридесятом царстве. И все это, разумеется, в «благих» целях.

      Надо было принимать какое-то решение. И Антикайнен это свое решение всхлипывающей Лотте озвучил.

      – В конце зимы я уйду из Советской России. Но это не означает, что я приду в буржуазную Финляндию.

      – А куда ты придешь? – недопоняла девушка. – В Норвегию, либо в Эстонию?

      – Я приду за тобой, и мы вместе уйдем.

Скачать книгу