LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в автобусе. На соседнем сиденье уселся здоровый толстый немец. «Когда этот немецкий бугай развалился рядом, он сделал большую ошибку! Нельзя занимать столько места. Пришлось достать булавку, пригрозить ему и потребовать: „Ну-ка, подсократись!“»

      Я никогда не забуду, как рассмешил ее в первый раз. Мне удалось подхватить и обыграть ее мысль, и она рассмеялась. По-настоящему, не так, как смеются над детским лепетом. Я заставил ее смеяться над тем, до чего сам додумался. Невероятное чувство, магическое ощущение своей силы.

      Даже после того, как я вырвался от нее – недвусмысленно объяснив, что не дам делать из меня то, что ей хочется, – она продолжала упорствовать. В начале 60-х, когда я выступал по маленьким ночным клубам, она использовала любой повод, чтобы увидеться со мной. Появлялась то в Бостоне, то в Форт-Уэрте, то в Шривпорте. «Я просто хочу проверить, в порядке ли у тебя постельное белье». А я в то время хотел, чтобы меня считали взрослым и независимым, но у меня хватило ума смириться – не убивать же нам друг друга, в конце концов.

      А потом она объявилась во время моего медового месяца! Мы с Джеком Бернсом, моим партнером по сцене, работали в клубе «Плейбой» в Майями, а моя свежеиспеченная жена Бренда жила вместе со мной в мотеле по соседству. И вот она звонит мне: «Мы с Агнес сейчас заглянем». (Агнес – это ее сестра.) Мать и тетка заявляются ко мне посреди медового месяца!

      Мэри отлично ладила с Брендой. Даже слишком. Позднее, когда мы жили с ней в Нью-Йорке – я начинал сольную карьеру, и дела шли ни шатко ни валко, – она часто пыталась вбить клин между мной и Брендой. Случалось, я выпивал со своими старыми приятелями, а утром, пока я отсыпался, она давала Бренде двадцать баксов со словами: «Поезжай в центр, пройдись по магазинам, но не говори ему, куда пошла». Лишь бы назло – мужчине, мужу. Полная противоположность старым анекдотам про свекровь.

      Как пишет Шеннон, викторианские понятия о хороших манерах бывали бесчеловечны. И дело не только в проверке постельного белья. Мэри наверняка пугала и отталкивала карьера, которую я выбрал, но даже из нее она извлекла все, что смогла. В середине 60-х, когда я стал завсегдатаем у Мерва Гриффина[12], она однажды заявилась на шоу и затмила там всех, включая меня. В какой-то мере я до сих пор нахожусь в плену ее понятий об этикете. А в 60-е существовала славная версия меня, в славном костюме, со славным воротничком, славным галстуком, славной стрижкой – и такими же славными номерами.

      Когда в 1970 году я решительно порвал со всем этим, распрощавшись с хорошими манерами, ее реакция была феерической, хотя и типичной. Вскоре после выхода моего альбома «FM & AM» она пришла в «Биттер энд»[13] на Бликер-стрит. Я выступал с номером «Семь слов», и она впервые услышала, как я произношу со сцены «хуесос» и «долбоеб», а люди смеются и аплодируют.

      Мэри никогда не была ханжой. Она любила сальные шуточки, но при этом всем своим видом показывала, как ей неловко и стыдно. «Разве я не чудовище? Как я низко пала!» –

Скачать книгу