LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Владимир Комков, водитель зенитной установки (ЗУ), гвардии младший сержант:

      – Прицепил к своему «Уралу» одну из ЗУ – и направились, как потом выяснилось, к месту погрузки. Там опять построение. Рядом стояла большая полевая баня. Пошли мыться, а после бани нам выдали новое обмундирование. Как сейчас помню – белоснежное нательное белье.

      Погода была замечательная: тепло, солнце светит. В такие моменты ни о какой войне и не думаешь… Просто хочется жить… На полевой кухне нам приготовили обед. Потом опять построение: приехал какой-то генерал. Разговаривал с нами по-простому. Наверняка знал, куда нас отправляют и что может кто-то не вернуться… Это мы поняли спустя годы, а тогда был какой-то мальчишеский задор. Генерал несколько раз спросил: «Кто не хочет ехать в Чечню? Какие-то, может быть, есть проблемы с родителями? Такие солдаты могут просто дослуживать в полку». Никто из строя не вышел…

      Затем нас направили на станцию, на погрузку. Сидим, ждем распоряжений – идет взводный с каким-то офицером: «Ты Комков? Пошли, к тебе родители приехали!» Сам не знаю, что было тогда со мной… Приехала моя мама… Это мой самый близкий и родной человек, я у нее первенец. Наверное, и самый любимый… У меня и сейчас душа болит, когда вспоминаю, как она приехала. Сел в машину, о чем разговаривали – вообще не помню. Мама плакала, говорила, чтобы остался в полку: «Увезу, – говорит, – домой и спрячу!» Даже смешно… Но я же не трус какой-то, да и парни на погрузке остались… Маме сказал, что если сейчас отступлю, то никогда себе этого не прощу. Папа сидел молча, он у меня тот еще воин, всю жизнь в милиции опером. Взял у мамы пакет с едой, сколько-то денег, попрощался и ушел… Что было с мамой, когда я ушел, даже думать не хочу…

      У нас во взводе был один парнишка – Дмитрий Чувилин, из Москвы. Его после института призвали на один год, в конце осени у него должен был быть дембель. Худенький такой, все время у него фурункулы были. К нему тоже родители приезжали, он у них один. Родители старенькие, тоже уговаривали остаться, да и ему служить осталось пару месяцев. А он: «Нет, поеду». Он был писарем, таких в армии не любят – сиди в штабе дивизиона в тепле и сытости. А после этого к нему стали относиться по-другому – зауважали, что ли.