LITMIR.BIZ

Скачать книгу

долгие годы, что Дубов возглавлял журнал, да и раньше, когда работал здесь же ответственным секретарём, ему не довелось встретить ни одного автора, которого можно было назвать хотя бы перспективным. Таланты почему-то не произрастали на скудной уездной почве. Хотя, скорее всего, процент одарённости был вполне нормальным, просто, почувствовав в себе божью искру, разжигать из неё пламя начинающие писатели стремились в столице. Кому нужна провинциальная известность?

      А вот Неторопкину зачем-то оказалась нужна. Когда утром он возник на пороге редакторского кабинета, Дубов и вообразить не мог, чем обернётся этот визит. Чего можно было ожидать от малохольного, чёрт-те как одетого субъекта с перепуганными глазами и детской привычкой краснеть по любому поводу? Говорил Неторопкин, пришепётывая, поминутно откашливался и, видимо, от волнения, к месту и не к месту вставлял: «Прошу прощения».

      Главред привык к постоянным авторам, творения которых из номера в номер украшали страницы «Лиры». Например, поэтесса Дарина Барская (в миру Даша Бабушкина) каждый раз поставляла длиннющие вязкие, тягучие, совершенно бессмысленные стихи, которые обожала читать нараспев, с подвыванием. Дубов давно отчаялся найти крупицу здравого смысла или настоящую, живую эмоцию в беспорядочном потоке сравнений, эпитетов, гипербол, метафор, метонимий и оксюморонов, которые щедро и без разбору выливала на читателей Бабушкина.

      Олег Васильевич уже много лет не читал её стихов, автоматически утверждая их в номер. Просто прикидывал, как они встанут на журнальную полосу. Вот уж кто точно читал Барскую, так это корректор Лидия Борисовна, сухая, строгая и чрезвычайно грамотная дама, не пропускавшая ни одной, как она выражалась, «блохи» в рукописях. Но у той-то не было иного выхода: работа такая.

      Лидия Борисовна читала, мужественно продиралась сквозь корявые тексты, ожесточённо правила их и тихо ненавидела и Дашу Бабушкину, и баснописца Аристарха Морозова, которому не давали покоя лавры Ивана Андреевича Крылова, и весельчака-фельетониста Пчёлкина, чьи тяжеловесные опусы не вызывали и намёка на улыбку, и новеллиста Архипа Эла. Последний был мрачным типом, поклонником литературы модернизма. Верхом литературного совершенства Эл считал «Улисса» Джеймса Джойса и «Замок» Франца Кафки, и стремился создать нечто подобное. Пока, на счастье редактора и корректора, Бог миловал. Им вполне хватало разжижающих мозги порождений поэтессы Дарины Барской.

      Но особую лютость вызывал у Лидии Борисовны прозаик Влад Струйников – директор местной школы Владимир Петрович Стручков. К сожалению, он был чрезвычайно работоспособен и плодовит: строгал романы, повести и рассказы в неимоверных, диких количествах. Там неизменно присутствовали мозолистые руки пахаря, крестьянский пот, мудрый прищур сельского учителя, заливающиеся румянцем девичьи щёки, золотые колосья пшеницы, пьянящий дух родимой стороны, лучистая улыбка матери и прочие штампы, которые дружно кочевали из шедевра в шедевр. «Как Стручкову самому не надоедает», – поражался Дубов.

Скачать книгу