ТОП просматриваемых книг сайта:
Есть, господин президент!. Лев Гурский
Читать онлайн.
Как я выяснил, моду идти в народ другим путем ввели тут после Хрущева. Нужда заставила. Кремлевские старцы еще не были старцами, зато их законные подруги годились лишь для музея. Клуб первых мужей СССР нашел лазейку: сквозь сверхтайные ходы, припасенные на случай ядерной атаки. Игра в Гарун-аль-Раши-да раньше других надоела Брежневу, а самым частым ходоком до последнего оставался товарищ Пельше Арвид Янович. Он же был в Политбюро главным «ястребом», выступая против замирения со Штатами. В случае разрядки уровень атомной секретности был бы понижен и могла всплыть правда о его небоевых походах на сторону. В день, когда Брежнев и Картер все же объявили детант, Арвид Янович не стал здороваться с Леонидом Ильичем, вышел из Политбюро и через три шага демонстративно умер. В Риге некоторые историки до сих пор считают, что Арвид Янович был скрытым латышским патриотом, бросившим вызов советской империи.
Российская историография казуса этого, конечно, не подтверждает. В учебниках сказано, будто Пельше отбросил коньки только через год после Брежнева… Хотя и про этот лифт ни в одном учебнике не написано. Мы по-прежнему – самая неизученная страна в мире. После Северной Кореи, разумеется.
Я спустился в подвал, откуда по боковой лестнице перешел на нулевой уровень гаража. Там меня ждал черный «мерин» класса «S» с водителем и охранниками – двумя крепко сбитыми приземистыми бульдогами под пятьдесят.
– Вы поели, господа? – спросил я, подойдя к машине. – Или, может, прихватить вам что-нибудь из нашей столовой?
Фраза моя была почти ритуальной. Не было еще случая, когда моя охрана забыла своевременно подкрепиться.
– Да нет, спасибо, Иван Николаевич, мы обедали, – отозвался ближайший из моих бульдогов. – Сосисок навернули по две порции.
– С кетчупом, – добавил второй бульдог. – Самое то.
Мне открыли дверцу, и я влез на заднее сиденье. В моделях «S» много всяких полезных технических примочек, но салон тесноват.
– Сейчас в Хоромный? – Шофер повернулся ко мне. Я кивнул. Шофер у меня по паспорту Санин, а охранники – Гришин
и Борин. Такие короткие фамилии, по словам старика Серебряного, при коммунистах доставались лучшим евреям-эстрадникам – всем этим Боруховичам, Файнциммерам, Вайнштокам – по блату и за бабки. А в гэбэшной «девятке» те же фамилии давали даром, вместе с пайком и кобурой. Охране нельзя быть длиннее двух слогов. Мало ли что? Пока объект орет «Нечипоренко!», его сто раз успеют подстрелить.
Мы тронулись. В подземных лабиринтах Санин ориентировался лучше всех. Зная конечный пункт, водитель находил наивыгоднейший путь наверх. Вот и теперь мы вынырнули на Ильинке, чтобы по Большому Черкасскому двинуть к Сретенке. Оттуда до Садового рукой подать.
Чего Санин не умел, так это рассасывать пробки. Мигалку включать я не велел, и на внутренней стороне кольца мы потеряли четверть часа. В подземке вся дорога заняла