LITMIR.BIZ

Скачать книгу

светлого здания и на токарных, сверлильных, строгальных, фрезерных, зуборезных станках превращается в точные, тщательно, до глянца, отполированные детали разной, иногда причудливой формы. Затем они складываются, свинчиваются, скрепляются одна с другой, чтобы из ворот сборочного цеха, которым заканчивается заводское здание, выйти прочной, слаженной машиной, готовой к труду на колхозных полях.

      Идя по гудящему цеху, Суфия-ханум обратила внимание на мелкий, казалось бы, факт: вдоль окон, за длинным верстаком, крытым линолеумом, работали слесари-инструментальщики. Они были в аккуратных, чистых спецовках.

      Один из них, Ильяс Акбулатов, – Суфия-ханум знала его давно, – подошёл к соседу слева и, что-то сказав, взял с верстака деталь, посмотрел на свет, покачал головой и снова что-то сказал. Сосед сердито вырвал из его рук деталь и поставил обратно. Акбулатов вернулся к своим тискам, взял такую же деталь, поднял её до уровня глаз и, вертя на кончиках пальцев, залюбовался ею, откинув большую голову, – так любуются самоцветом. Потом повернулся к соседу справа, тоже молодому слесарю, ростом выше его на целую голову, Николаю Егорову, и бросил какое-то весёлое словечко. По мгновенному обмену взглядами Суфия-ханум уловила, что они понимают друг друга с полунамёка.

      Она подошла ближе и встала между Акбулатовым и его недовольным соседом.

      – Что у вас?

      Рабочие знали её, часто видели в цехе.

      – Да всё Акбулатов баламутит, – насмешливо заворчал сосед Ильяса слева, рослый парень с резкими жестами, – ему всё дай красоту писаную. А деталь не невеста, её замуж не выдают, поэтому нечего и наряжать, попусту терять время. Если бы я брак делал…

      – Если бы ты брак делал, с тобой иначе бы разговаривали. Тебе объясняют, а ты огрызаешься! – крикнул через голову Ильяса Николай Егоров, не переставая размечать деталь, искусно орудуя то одним, то другим рейсмусом.

      – Слышали? – обратился недовольный слесарь к Ильдарской, ещё больше раздражаясь. – Я делаю деталь согласно чертежу. А о её красоте пусть другие заботятся…

      – Не любишь ты свою профессию, своё дело, поэтому и киваешь на конструкторов, – осуждающе сказал Акбулатов, но руки его по-прежнему делали строго размеренные, выверенные движения. – Боишься душу вложить в деталь, чтобы она жила, играла. Вот она и выглядит у тебя, как лицо у старой татарки, что над покойницей сидит.

      – И охота же тебе перед товарищем инструктором языком трепать, Ильяс! – бросил с досадою сосед слева и ушёл к точилке.

      – Обидно ведь, – понизил голос Акбулатов. – Золотые руки у человека. Захочет, может прекрасную вещь сделать. Это же не Ахтари какой-нибудь.

      Суфия-ханум заинтересовалась:

      – А кто такой Ахтари?

      – Это у нас во второй смене есть такой горе-слесаришка. – Акбулатов улыбнулся. – Тот боится своей продукции. Пока не сдаст её в ОТК, дрожит, совсем как дряхлый муэдзин; гадает – примут, не примут; а сдал – лицо солнышком, рот до ушей. А мы вот с Николаем Егоровым хотим добиться, чтобы нам разрешили сдавать

Скачать книгу