LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и быть, я познакомлю вас с моими гостями. А потом вы почитаете мне свои стихи.

      Мария собиралась запротестовать: она не считала, что ее произведения заслуживают внимания, но Гиппиус подняла указательный палец, как бы приказывая молчать:

      – Кроме меня, их никто не услышит. Слово Антона Крайнего.

      Тарновская знала, что под этим псевдонимом Зинаида писала фельетоны и статьи.

      – Как вам будет угодно. – Она слегка наклонила голову.

      Гиппиус встала с софы и, взяв Марию под руку, подвела к невзрачному мужчине маленького роста, с худой впалой грудью, черными влажными глазами и вздыбленной редкой бороденкой.

      – Познакомьтесь, дорогая. Будете рассказывать о нас в Киеве. Это мой муж, Мережковский.

      Дмитрий Сергеевич надменно кивнул и повернулся к худому мужчине с желтоватым лицом:

      – Я всегда говорил, что с помощью символа можно познавать действительность.

      – Он разговаривает с Валерием Брюсовым, – пояснила Гиппиус. – Вы слышали о символизме? Мой муж последовательно изложил все его особенности в своих лекциях. По его мнению, символизм способен возродить культуру, продолжить традиции девятнадцатого века. – Видимо, поэтесса оседлала любимого конька.

      Она стала подробно объяснять Марии, как нужно писать стихи, но молодая женщина ее не слушала. Полузакрыв глаза, она думала, что волей судьбы попала в волшебный мир литературы, познакомилась с лучшими людьми своего времени.

      Она не заметила, как Дмитрий Сергеевич, теребя свою всклокоченную бородку, встал, явно собираясь прочесть что-то свое, и только звуки его голоса вернули ее в реальность.

      С усильем тяжким и бесплодным

      Я цепь любви хочу разбить.

      О, если б вновь мне быть свободным,

      О, если б мог я не любить!

      Душа полна стыда и страха,

      Влачится в прахе и крови,

      Очисти душу мне от праха,

      Избавь, о Боже, от любви!

      Ужель непобедима жалость?

      Напрасно Бога я молю:

      Все безнадежнее усталость,

      Все бесконечнее люблю.

      И нет свободы, нет прощенья.

      Мы все рабами рождены,

      Мы все на смерть, и на мученья,

      И на любовь обречены.

      Закончив, он театрально поклонился и снова сел рядом с Брюсовым.

      – Прелестно! – прошептала Тарновская, пораженная музыкальностью стихотворения. Она подумала, что, вероятно, в нем был глубокий смысл, который ей не удалось постичь. – Гений! Ваш муж – гений!

      Гиппиус высокомерно посмотрела на гостью.

      – Почитайте-ка свои стихи, дорогая, – надменно проговорила она, укоряя себя за то, что сразу не уделила внимание творчеству этой молодой особы – так было принято в ее салоне.

      Тарновская стушевалась:

      – Позвольте… Мне неловко, я не смогу… – Мария подумала, что едкая, язвительная Зинаида высмеет ее произведения, и литературная богема навсегда отвергнет жену богача Тарновского. – Я прошу позволения сделать это в следующий раз, – робко промолвила молодая женщина, теребя

Скачать книгу