LITMIR.BIZ

Скачать книгу

удался – Ася успела сгруппироваться.

      Она словно бы удивилась, как бы задумалась – рассердиться, засмеяться или заплакать – и выбрала самую удобную, необидную и нейтральную реакцию пустышки, глупышки, почти откровенной дурочки:

      – Твоя мама Эвелина? Я думаю, она в Канаде. Это на неё похоже. В Канаде ведь довольно прохладный климат. Или я чего-то не понимаю?

      В этом вся Ася – с каждым человеком играет свою игру, всякий раз другую, которой от неё в данный момент не ждут. Между ней и тобою всегда будто рампа. Софиты никогда не ослепляют Асю, даже когда она, этакий пышненький блонд-колобок, изящно, показно пыхтя, плюхается в густое крем-брюле кожаной мякоти любимого дивана и страдальчески произносит:

      – Конечно, я не жду, чтоб кто-нибудь когда-нибудь меня пожалел!

      Тонкая дамская белоснежная сигаретка – табака буквально крошка, остальное прохладно-кисловатый ментол – рисуется в изящной ручке Аси шестым пальцем. Родные ниточки-морщинки вокруг любимых голубеньких глаз при сигаретной затяжке, как ни странно, лицо Аси не старят, делают вовсе детским и беззащитным.

      Плачет и сердится Ася тоже будто играючи. Муж её Григорий Гаврилович Деринг, прежде известный в Городе доктор истории и русофил, после удачливый издатель и всегда как бы поэт, абсолютно всерьёз верит её игре, лишь изредка, совсем уж рассердившись, вполголоса, скороговоркой, испугавшись своей смелости и потому глотая последние слова, изрекает:

      – Ты, Ася, своим придурством всех нас когда-нибудь неожиданно погубишь.

      Никогда прежде, до того последнего дня, я не видела на маме эти кроваво-красные круглые кораллы, совершенно не её камень и цвет, чересчур ярко для неё и даже пошло.

      В тот день я так странно увидела вместе – не смотрящую мне в глаза маму, её кораллы и только что неделикатно выставленного мамой за дверь моей комнаты её спутника Марка.

      Она впервые оказалась отдельно и от своего спутника, и от всего окружающего меня мира. Она была только со мною, но в глаза мои она не смотрела!

      И мне тут же захотелось что-то понять, и я тут же рассердилась на себя, потому что понимание никак не давалось: мне было уже и ещё двенадцать лет.

      И красное в чёрных маках крепдешиновое платье на маме я увидела в тот день впервые и тоже удивилась ему – контрастность никогда прежде не была свойственна маме.

      А она, как обычно легко и красиво, закинула себе за голову свои тонкие и ломкие в запястьях, как у старшей сестры, руки и расстегнула удобный крупный замок коралловых бус, я была на голову ниже её, и она склонилась ко мне.

      Мы были в моей комнате вдвоём. Вся комната была бы полностью в солнце, если б переплетения закрывающего оконный проём белоснежного хлопкового тюля не были так густы и не оставляли в своём солнечном отражении на стенах лёгких, похожих на прозрачные облака, теней.

      Потом я часто возвращалась в ту невесомую, захватившую меня в то мгновенье волну оставшегося от мамы, не существующего более нигде, её аромата. Это был не запах, не ощущение – это было мгновенное изнеможение, до страстного

Скачать книгу