Ольф. Книга пятая - Петр Ингвин

Скачать книгу

помнят его из детства, для них это не сказка, а реальное прошлое.

      – Точно. Под Новогодние праздники мы с папой работали сказочными дедушкой и внучкой, в остальное время года я была эльфом, а папа – добрым волшебником. Это были счастливейшие годы жизни. Потом папа исчез. К тому времени я привыкла, что любая рана и ссадина на теле заживают, а болезнь уходит. Я ждала, что так же исчезнет на алтаре чертога случайно полученный ожог, но алтарь вместе с чертогом перешли в разряд невозможных чудес, я стала такой же, как все, и, к тому же, уродиной. Сказка закончилась. В тот год папа не прилетел. И на следующий. И на третий тоже. У меня от страха тряслись поджилки, мне представлялось, что папу поймали и что чертог перешел в чужие руки. Ничего ужаснее в жизни я не испытывала. Казалось, что стоит прочесть новости, и каждая строчка закричит о новом переделе мира, и человечеству больше ничто и никто не поможет. Позже выяснилось, что перед исчезновением папа оставил мне письмо, где извинялся, что не сможет меня навещать, но однажды обязательно прилетит и все объяснит. Письмо нашла мама и спрятала от меня. Она не хотела, чтобы мы с папой общались, она не простила его. Слово «прилетит» в письме она, скорее всего, поняла как «на самолете из другого города». Мне мама ничего не сказала, о письме рассказал папа, когда прилетел через несколько лет. Прилетел с судьбоносными новостями. Даря счастье другим, он встретил собственное, и волшебником для всех быть больше не мог. Папа встретил женщину, которую беззаветно полюбил, он взял ее на борт, она стала его помощником вместо меня. Но избранница оказалась не такой, как сам папа. Ее впечатлили возможности и обрадовали права, но обязанности тяготили. По-своему она, конечно, была очень хорошим человеком, просто ее мечта оказалась другой. Не зря же, когда я прилетела к тебе в квартиру, вопрос о смысле жизни прозвучал в первую очередь. Для папиной спутницы важнейшим в жизни оказались семья и дети. Папа к тому времени устал от «борьбы с ветряными мельницами», как он бросил сгоряча в разговоре со мной. Он, конечно, понимал, что в далекой перспективе отдача от его труда проявится, но именно сейчас вокруг него ничего не менялось. Люди оставались такими же, какими были, и упорно толкали человечество в бездну. Душа выгорает, когда видишь, что твоя помощь не меняет мир в целом, руки опускаются, хочется от терапии перейти к хирургии, а она – еще более быстрый путь в пропасть, чем любой другой.

      Я внутренне согласился, что если результат труда размыт и незаметен, от терапии хочется перейти к жесткой хирургии. И как историк, пусть недоучившийся, я прекрасно понимал последствия хирургии. Но ведь современная цивилизация живет по принципу «Если нельзя, но очень хочется, то можно»…

      И все же – нельзя, категорически. Поймет любой, у кого на шее голова, а не что-то литое или пустое.

      – Владение чертогом перешло ко мне, – продолжала Эля. – Папа провел обучение, я узнала правила и получила пульт. Папа с новой женой купили поместье в маленькой европейской

Скачать книгу