LITMIR.BIZ

Скачать книгу

обеспеченным источниками и лучше соответствующим современным научным знаниям.

      О том, какой вред дилетантизм и псевдонаука приносят поиску научной истины, писалось неоднократно (Алексеев, Лихачев и др. 1976.; Буганов, Жуковская, Рыбаков 1977: 202). Здесь надо лишь отметить, что патриотический подход, целенаправленно культивировавшийся в советской исторической науке, начиная со второй половины 1930-х – 1940-х годов, нанес ощутимый урон становлению независимого научного мышления и развитию строгих научных методов, стимулировал рост пренебрежительного отношения к историческим источникам и даже породил определенное увлечение фантастическими или явно сфальсифицированными историческими версиями, вдохновленными патриотическим порывом (Лурье 1992; Шнирельман 1993; Козлов 1994: 5–8, 183–185; Козлов 1999). В наши годы псевдоисторические построения нашли себе удобную нишу в популярной литературе, и это не случайно. Ведь, как считают современные литературоведы, «в популярной литературе эмоциональное содержание доминирует над эстетическим и познавательным, суждения о ней всегда связываются с социальным контекстом, и ее структура и воздействие в большей степени основываются на намеках на актуальную действительность…» (Менцель 1999: 396).

      А вот как свою позицию объяснял писатель Ю. Петухов. Провозглашая себя «историком, социологом, лингвистом и этнологом», он сетовал на то, что научные монографии издаются малыми тиражами, доступны узким специалистам и обречены на замалчивание. Кроме того, он опасался «сокрушительной критики». Поэтому свои исторические построения он облекал в форму романа, полагая, что именно оттуда русские наконец-то узнают правду о себе и своих предках (Петухов 2009б: 134). Однако он не забывал в выходных данных делать отметку «научное издание», создавая у читателя иллюзию того, что речь все же идет о «научной литературе». Поэтому в настоящем исследовании я и уделяю такое большое внимание анализу популярной литературы, причем той, которая рассматривается британскими учеными в рамках понятия «популярной археологии»[19].

      Как бы то ни было, неоязычество представляет определенное идеологическое течение нашего времени и является вызовом тем специалистам, которые связывают модернизацию с секуляризацией и видят в религии лишь временного попутчика секулярного национализма (см., напр.: Kedourie 1966; 1970; Smith 1971; Hobsbawm 1992: 68–72, 176). Те же, кто признают более тесную связь религии с национализмом, обычно игнорируют неоязычество (Hutchinson, 1994: 66–96). Между тем, неоязычество в некоторых своих формах претендует на статус политической силы, способной создавать специфическое мироощущение, по крайней мере, у части населения. А это в свою очередь чревато особого рода политической активностью, ибо реальное поведение людей определяется не столько конкретной объективной действительностью, сколько тем, как они представляют себе эту действительность (Merton 1957: 421–423; Connor 1994: 75).

      О том, что русское неоязычество ставит одной

Скачать книгу