LITMIR.BIZ

      Первым делом я, конечно, закрыла дверь на засов, а потом проверила все темные углы, все шкафы, ниши и двери, которые могла найти, посмотрела за все шторы и под всеми кроватями, креслами, диванами и комодами. Просто так, на всякий случай. Точно так же на всякий случай я сняла с одной из полок маленькую, но довольно тяжелую декоративную тарелочку.

      Не то чтобы я всерьез думала, что смогу кого-то ударить, но тяжелый предмет в руке как-то улучшал самочувствие.

      Потом я просто брякнулась на пол рядом с камином, скрестив ноги, и, подперев щеки ладонями, задумалась, глядя, как переливаются всполохи оранжевого на черном.

      Десятилетняя я, та девочка, которая ныряла в платяные шкафы, чтобы проверить, не окажется ли в них дверца, ведущая в зимний лес, наверное, ликовала. Тринадцатилетняя, которая верила, что правильный трамвай в правильное время отвезет тебя в правильное место, саркастически хмыкала, мол, а она говорила, что рано или поздно, так или иначе. Пятнадцатилетняя – в черном платьице с кружевами – помахивала дешевой колодой Таро, купленной на сэкономленные на обедах деньги.

      Они все улыбались мне, двадцатилетней, сидящей на полу странного замка посреди леса в чужом мире.

      Мне, дурной девице, которой бы сейчас прыгать от радости и учиться правильно щелкать пальцами на магические светильники.

      Мне, с которой наконец случилось что-то чудесное и волшебное. И, кажется, даже не совсем злое.

      По крайней мере, никто не пытался запереть меня в башне, принести в жертву, сдать темному магу на опыты, сожрать или затащить под венец, или… что там еще случается с незадачливыми попаданками? Я не слишком верила в абсолютную искренность доброго отношения ко мне со стороны местных жителей, с которыми провела этот день, но три комнаты? Ванная? Платье? Миледи то, миледи это, не желаешь ли прогуляться, милая?

      Пока рациональная часть меня, которая привыкла не верить ни в удачу, ни в успех, пыталась паниковать, потому что ей чудился подвох, все остальное, что когда-то было и все еще оставалось мной, вопило от радости.

      Моя мама сказала бы, что это очень безрассудное поведение.

      Я стряхнула с себя эту мысль и очень безрассудно пошла за сигаретами и зажигалкой.

      Потому что если у меня теперь есть собственная ванна, в которой можно проваляться три часа и мне никто слова не скажет, я не прощу себе, если не поваляюсь в ней с сигаретой в зубах.

      Будем считать, что вред от этого процесса – незначительный.