Скачать книгу

теперь решусь

      С тобой расстаться! Образ тот туманный,

      Что мне в волшебном зеркале сиял, —

      Был только отблеск твой непостоянный,

      О красоты роскошный идеал!

      Тебе всю жизнь, все силы мощной воли,

      Мольбу и страсть безумную мою,

      Мою любовь и нежность отдаю![51]

      И дальше:

      У ног моих зияет бездна горная;

      Всхожу я на вершину с думой светлою

      И тучу покидаю, что несла меня

      В дни ясные над морем и над сушею.

      Не расплываясь, тихо отделяется,

      Меня оставив, облако, и медленно,

      Клубясь, оно к востоку вдаль уносится,

      И взор за ним стремится с восхищением.

      Плывет оно, волнуясь, изменяя вид,

      И в дивное виденье превращается;

      Да, это так: я различаю явственно

      На пышном изголовье гор сияющих

      Гигантский образ женщины божественной.

      Юнона ль это, Леда ли, Елена ли?

      Своим величьем взор она пленяет мой.

      Увы! Она вдали уж расплывается,

      Покоится бесформенной громадою,

      Подобно льдистых гор верхам сияющим,

      И отражает смысл великий прошлых дней!

      В гостях у Белой Богини

      Мария Гимбутас в книге «Цивилизация Великой Богини: мир Древней Европы»[52] рассказывает, в частности, о столбообразных могильных скульптурах. Это, условно говоря, «Белая Богиня» – богиня смерти. Белая – поскольку изготовлялась из белого материала, чаще всего из кости или из мрамора. Не случайно, конечно, но потому что белый цвет нередко выступает в обрядах как цвет смерти – как того, что становится невидимым, исчезает.[53] Эта «Белая Богиня» изображалась с большим ртом и крупными зубами, без грудей, однако с большим лобковым треугольником: «Даже в смерти в них сохраняется обещание возрождения, ибо их чрево – вечный промежуток между небытием и новой жизнью».

      Мария Гимбутас сравнивает эту богиню с немецкой фрау Холле – богиней зимы и смерти в немецких сказках:

      «…старая уродливая ведьма с длинным носом, большими зубами и всклокоченными волосами… Ее сила заключена в зубах и волосах; по ее воле идет снег, восходит солнце и происходит возрождение природы. Раз в году она является в виде белой голубки, как благословение, приносящее плодородие. В виде лягушки эта самая Холле достает из колодца закатившееся туда во время сбора урожая красное яблоко, символ жизни».

      Вы узнали, конечно, во фрау Холле – скарабея? А также Снежную королеву? И фрау Холле, и Снежная Королева – повелительницы снега, снежной стихии, снежной «первоосновы».[54]

      Похожа на фрау Холле и русская Баба-яга:

      «Баба-яга может оборачиваться птицей или змеей; она высока ростом, тоща, у нее большой нос крючком и костяная нога, а живет она в избушке на курьих ножках. Анализ происхождения этого имени выявляет характерные черты доисторической богини. В древнерусском и сербскохорватском языках “баба” означает “женщина”, “старуха”… а “яга” (от yega) – “болезнь”,

Скачать книгу


<p>51</p>

Перевод Н. Холодковского.

<p>52</p>

Книга совершенно не научная, как, впрочем, большинство гуманитарных «исследований». Ненаучность – не беда, неприятна лишь претензия на научность. Помимо того что в книге есть, тем не менее, интересный фактический материал, она примечательна тем, что ее взяли на вооружение феминистки и образовали на ее почве свою мифологию – мифологию Великой Богини. Якобы было в доисторическое время всеобщее и повсеместное почитание Великой Богини-Матери, а потом пришли нехорошие воинственные индоевропейцы со своим агрессивным мужским богом и все поставили с ног на голову. Не понимают, дурочки, что Афродита мерещится как раз мужчинам! А женщинам, по идее, должен мерещиться Аполлон! Тогда что получается? Кто пришел и все испортил? (Шутка).

<p>53</p>

В романе Г. Мелвилла «Моби Дик» есть знаменитая глава «О белизне кита» – как раз обо всем об этом, подробно.

<p>54</p>

У Мандельштама не только вода, но и снег может быть «первоосновой жизни». Например: «И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен». А также:

Снег пахнет яблоком, как встарь.Мне хочется бежать от моего порога.Куда? На улице темно,И, словно сыплют соль мощеною дорогой,Белеет совесть предо мной.