LITMIR.BIZ

Скачать книгу

матерью, а всегда была королевой, пожалуй, королевой-матерью. И это при несомненной любви и к Лилиан, и к Адриану. Что дети, что сын и дочь? Даже наедине со своим любовником, личным секретарем своим, южным, хищного типа красавцем ди Пинелли, даже в его объятиях она не переставала чувствовать себя королевой.

      И сам ди Пинелли никогда, ни на одну минуту, не забывал, что ласкает и целует королеву. Даже в моменты самого острого, безумного наслаждения бедный ди Пинелли не смел, не повиновались губы, сказать своей любовнице «ты».

      Дабы опровергнуть сплетни о кроличьих желудках и о ваннах из молока ослицы, мы подробно опишем действительные ухищрения, помогавшие королеве бороться, и так успешно бороться, с призраком надвигающейся старости.

      Очень поздно королева не засиживалась почти никогда, – бессонные ночи губят красоту и свежесть. Увядает лицо, шея, появляются морщины возле висков и глаз. Вот почему балы в иностранных посольствах назначались рано, в девять вечера, чтобы к полуночи вдовствующая королева могла отбыть к себе во дворец.

      Обыкновенно же, когда не было ни выездов, ни приемов, Маргарета с десяти часов запиралась вместе с камеристкой на своей частной половине.

      В глубине обширной спальни под балдахином стояла на возвышении широкая белая золоченая людовиковская кровать. К спальне примыкали две уборные – малая и большая. Последуем за королевой и Поломбой в первую. Раздетая проворными руками бойкой Поломбы, Маргарета, в капоте, садится против туалетного зеркала, отражающего ее густые, пепельные волосы и тонкие, красивые, породистые черты.

      А Поломба уже приготовила несколько банок разных мазей и кремов. Смешивая их, как художник делает это с красками, Маргарета густо покрывала лицо жирным слоем косметиков. Эти втирания, заменяющие собой и массаж, продолжались минут двадцать. У Поломбы уже готова паровая ванна – целое металлическое сооружение с горизонтальной трубой, как у граммофона. Включается электрический ток. Ванна, содрогаясь, гудит. Королева подсаживается к ней, держа лицо у самого отверстия трубы, дышащего горячим и влажным паром. И чем пар горячей, тем лучше, полезней. Эта процедура, требующая немалой физической выносливости, – говорят же французы: pour être belle, il faut souffrir[2], – длилась тоже минут двадцать. И всегда визжала Поломба, с веселым, плутовским видом втягивая голову в плечи и прижимая острые локти к бокам:

      – Ваше Величество, открывайте глаза! Открывайте глаза, а то не будут блестеть!

      Королева, вообще стоически переносившая боль и обжигающую лицо горячую тягу пара, нуждалась в этих поощрительных выкриках Поломбы, так как чему-чему, а глазам особенно доставалось.

      А держать их закрытыми, – не будут на другой день блестеть блеском вечной, возбуждающей у одних зависть, у других восхищение, молодости… Поломба выключала ток. Гудящий аппарат умолкал. Поломба, взяв нагретое полотенце, не вытирала им лоснящееся лицо Маргареты, а сушила медленным, постепенным накладыванием. И после каждой такой

Скачать книгу