ТОП просматриваемых книг сайта:
Пантократор. Юрий Слепухин
Читать онлайн.
Пожалуй, какое-то время и он сам так думал. Но очень скоро появились некоторые сомнения. Довольно существенные сомнения, которые никак не удавалось побороть. Напротив, они укреплялись, порождая новые мысли; вот тогда впервые начали вырисовываться перед ним неясные пока очертания некоего плана, которому суждено было – вызрев – стать Великим.
Великий План складывался и вызревал постепенно, и на первых порах военные соображения в нем отсутствовали. Это была чисто политическая схема, возможность внешней войны учитывалась в ней лишь как элемент случайности, к тому же маловероятной. А вот необходимость создания мощной армии, оснащенной по последнему слову техники, – это он признавал вместе со всеми. Тут у него расхождений с партией не было, просто он
по-другому представлял себе будущую роль этой армии. Кронштадтское, тамбовское, воткинское восстания были еще слишком свежи в памяти, чтобы видеть в мировой буржуазии единственного потенциального врага.
Тут он был и прав, и не прав. Перспективы мировой революции становились все более туманными, это верно, но в одном коминтерновцы преуспели: так напугали капиталистов, что те со страху кинулись прикармливать любую шушеру – лишь бы шушера обещала активное противодействие «красной угрозе». Угроза выглядела вполне реальной, как иначе могли понимать на Западе все происходившее в те годы у нас? Строительство военных заводов лихорадочными темпами, официально поддерживаемая деятельность ИККИ1, «штаба мировой революции», наконец, крайне воинственные настроения общества в целом, глубоко убежденного, что не
сегодня-завтра коммунизм сметет все границы. И настроения эти никто не прятал, их выставляли напоказ, достаточно было беглого знакомства с нашей литературой тех лет, чтобы это почувствовать. «Сегодня надо кастетом кроиться миру в черепе», «Крепи у мира на горле пролетариата пальцы» – к этому ведь не какой-нибудь очумевший в подполье маньяк-террорист призывал, а самый популярный, самый любимый страной поэт, певец Октября. Открыто призывал, со всех подмостков, под аплодисменты и всеобщее одобрение…
Поэтому-то антикоммунистическая шушера на Западе и стала получать мощную финансовую поддержку, а среди прочих вдруг выделилась и всплыла на поверхность никому до той поры неведомая «Германская рабочая партия» господина Гитлера. Фашисты по своей сути, они для маскировки называли себя социалистами (правда, с приставкой «национал-»), но кто мог принимать их всерьез? Он их всерьез тоже не принимал, социал-демократы представлялись куда более опасным противником – предатели, ловко умевшие завоевывать дешевую популярность в рабочей среде. Поначалу ведь трудно даже было определить, против кого нацисты делают основной упор в своей пропаганде – против немецкой компартии или против англо-французских империалистов, навязавших Германии версальскую
Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала (Коминтерна).