ТОП просматриваемых книг сайта:
Молодинская битва. Куликово поле Грозного Царя. Николай Фёдорович Шахмагонов
Читать онлайн.Название Молодинская битва. Куликово поле Грозного Царя
Год выпуска 2021
isbn
Автор произведения Николай Фёдорович Шахмагонов
Издательство Автор
– Потешил нас, Михайло. Михайло, Михайло, слуга Жада. Не слугой будешь отныне, а дворянином Михайло Жадовским. Быть по сему! – решил государь, зная, что уже пишут слуги указ его царский, чтобы принять волю его к исполнению. – На службу царскую забираю тебя.
– Благодарю, государь. Да только Мишек то жаль бросать.
– А мишек твоих с собой в Москву возьмёшь. При дворе их показывать будешь, что б видели иноземцы, каковы на Руси молодцы водятся. Но то уже не главное для тебя, не главное. Да и не дело с рогатиной на четвероногих ходить, когда двуногих зверей вокруг земли нашей сонмища. С ними воевать надобно. С ними… Вот и здесь я затем, чтоб решать, как восточные рубежи крепить, пока на западных немного поутихло. Садись, дворянин Михайло Жадовский к столу, с нами трапезничать будешь…
Поднялось настроение у царя, после того, как посмотрел он на мишек косолапых, что потешили на дворе усадьбы и его самого, и его свиту. Неожиданно уже как-то не по-царски, а мягко и задумчиво проговорил:
– Люблю живность всякую. В детстве своём лишён был слова ласкового материнского и отцовского глаза строго, но доброго. Зверушки порой лучшими друзьями были. И не понимал я, как можно мучить их и терзать. Вон сверстник мой, в други в детстве набившийся, Андрей сын Курбского, воеводы Московского, кошек, да собак истязал, с высоких стен сбрасывал на камни, а потом добивал, мучениям радуясь. А мне и брату моему Юрию, по доле нашей сиротской, каждая тварь Божья в радость была. Лихие люди окружали нас с детских лет… Лихие…
Затуманился взор царя от воспоминаний безрадостных, бывают у каждого человека минуты, когда словно расслабляется что-то в душе и рвутся наружу мысли, с которыми хочется поделиться, а тут вроде и люди, звания простого, которые поймут. Заговорил царь вроде бы и со всеми, да только на понимание всех не рассчитывал. Он и не винил их. Суровое время делало суровыми людей, производило суровые характеры. Продолжил негромко:
– Нас с единородным братом моим, Георгием, содержали как чужеземцев или последних холопов-бедняков. Тогда натерпелись мы лишений и в одежде, и в пище. Ни в чём нам воли не было, но всё делали не по своей воле, и не так, как обычно поступают дети. Припомню одно: бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас и не взглянет – не как родитель, не как опекун и уж совсем не как раб на господ. Кто же может перенести такую гордыню? Как исчислить подобные бессчётные страдания, перенесённые в детстве? Сколько раз мне и поесть не давали вовремя. Что же сказать о доставшейся мне родительской казне? Всё расхитили коварным образом…
За столом все притихли. Не приходилось даже ближайшему окружению видеть таковым Иоанна Васильевича.
Но вдруг государь замолчал, лицо приняло обычное царёво выражение, встал, а за ним и все поднялись из-за стола.
– Ну вот что, дворянин Михайло Жадовский, с этого часу ты на службе царской. Верно служи, да не мне, а прежде Земле Русской, а уж потом царю Московскому.