Посткапитализм и рождение персоналиата - Д. А. Давыдов

Скачать книгу

тенденций. И если Маркс и Энгельс обращались к термину «формация» довольно редко, то в Советском Союзе теория общественных формаций превращается в целую отрасль обществоведческих исследований. Думается, многочисленные дискуссии об общественных формациях свидетельствуют о довольно благородном побуждении – познать «логику» исторического развития52, не просто скользить по поверхности общественных явлений, но усматривать в человеческой истории закономерный глобальный процесс, которым можно в соответствии с познанной необходимостью пытаться управлять (или, по крайней мере, выстраивать долгосрочные прогнозы, осознавать необходимость тех или иных перемен). В то время как на Западе продолжали приветствовать в капиталистической экономике очищенную от традиции «правильную» на все времена систему с ее вечно молодым «человеком экономическим» (что тоже есть форма теоретического догматизма) или разрабатывали «социологические» концепции стадийного развития (например, теории постиндустриального/информационного общества), в Советском Союзе велись острые дебаты об универсальности механизмов смены общественных формаций, о непогрешимости «европоцентричной» пятичленной системы (например, имела ли место «азиатская» формация53), о количестве реально существовавших общественных формаций и т. п.

      Конечно, партийный идеологический диктат негативно сказался на способности теории общественных формаций творчески развиваться. Часто дискуссии об общественных формациях превращались в догматические «подгонки» фактов под канонизированную «пятичленку»54. Некоторые проблемы теории были обусловлены незрелостью реальных предпосылок разложения капиталистической системы и развития пост-капиталистических общественных отношений. Часто научные выводы и прогнозы «редактировались» идеологическими лозунгами. Основной же проблемой, как мы полагаем, являлось так и не найденное рациональное решение вопроса о том, какой принцип должен лежать в основе выделения общественных формаций. В итоге за основу зачастую брались вторичные параметры, которые не могут достоверно указывать на то, что мы, как в случае с СССР, имеем дело с принципиально новым этапом общественного развития. Среди наиболее часто встречающихся критериев можно выделить следующие: преобладающие формы собственности, исторические типы техники, а также специфику производственных отношений.

***

      Преобладающая форма собственности («правовая форма собственности»). Заранее отметим, что определение общественных формаций по преобладающей форме собственности не означает, что из рассмотрения исключаются все остальные моменты исторического процесса (эволюция средств производства, производственные отношения и т. п.). Скорее здесь имеет место стремление к классификационной наглядности: становлению той или иной формы собственности соответствуют определенные производственные отношения и порождающие их производительные силы («каковы формы собственности, таковы и производственные отношения» Скачать книгу

<p>52</p>

Вазюлин В. А. Логика истории: Вопросы теории и методологии. М.: Ленанд, 2019.

<p>53</p>

См.: Качановский В. Ю. Рабовладение, феодализм или азиатский способ производства? Спор об общественном строе древнего и средневекового Востока, доколониальной Африки и доколумбовой Америки. М.: Издательство «Наука», 1971.

<p>54</p>

Это также видно по тому, как многие авторы, в советские времена придерживавшиеся «канона», в 90-е и нулевые годы радикально или существенно меняли свои взгляды (например, Т. И. Ойзерман и многие другие). Ср.: «“Великая Октябрьская социалистическая революция, – говорится в Программе КПСС, – открыла новую эру в истории человечества – эру крушения капитализма и утверждения коммунизма. Социализм восторжествовал в Стране Советов, одержал решающие победы в странах народной демократии, стал практическим делом сотен миллионов людей, знаменем революционного движения рабочего класса всего мира”. В наше время, когда социализм победил на значительной части земли и доказал свое превосходство над капитализмом, враги марксизма уже не могут третировать научный социализм как беспочвенную, несбыточную утопию» (Ойзерман Т. И. Формирование философии марксизма. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1961. С. 17); «Нельзя, конечно, согласиться с этим определением ревизионизма, который представляет собой не политиканство, приспосабливающееся “к поворотам политических мелочей”, а вполне определенную, последовательную политику и также вполне оправданную критическую позицию относительно основ марксизма» (Ойзерман Т. И. Марксизм и утопизм. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 439).