LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Не дождавшись ответа, она распахнула дверь.

      – Добр’ое утр’о, Ка, – в руках она грациозно держала поднос с чашкой кофе и банкой с кремом, что меня насторожило похлеще, чем весть о предстоящем убийстве (если получившего задание Азиака я мог просчитать, то эту женщину я не понимал абсолютно), – позволь мне залечить эти ужасные цар’апины.

      Она села на кровать, открутила крышку и, щедро зачерпнув крема, шлёпнула мне на щеку.

      – Этот кр’ем мгновенно убир’ает ссадины, цар’апины, синяки. Таким обр’азом домашние р’азбор’ки не становятся общественным достоянием. Главное – нанести в течение суток.

      Крем противно защипал, я попытался вытереть его рукавом рубашки, но Вильфионеда остановила мои руки.

      – Потер’пи, Ка. Знаю, мало пр’иятного, особенно в пер’вый р’аз.

      – И часто ты им пользовалась?

      – Не так уж и часто, Ка. Ну, может, р’аза тр’и-четыр’е в неделю, – она дёрнула плечиками, будто смахнула чьи-то призрачные прикосновения.

      – Знаешь, это даже чаще, чем я попадал на кулачные бои. Но я хотя бы на этом зарабатывал.

      – Можно сказать, я тоже.

      – Вот как?

      – Да, домашние побои – неотъемлемая часть семейной жизни.

      – Что ж, у нас на Левом берегу другие порядки. По всей видимости, это прелести жизни в Медине?

      – Это пр’елести жизни жены богатого и влиятельного мужа, Ка.

      – То есть свежая рыбка на завтрак, яркие тряпки, личная лодка – все это стоило постоянных побоев?

      – Ооооо, Ка, – ее глаза хищно сверкнули, – уж не тебе об этом р’ассуждать. Или свежая р’ыбка на завтр’ак стоила того, чтобы навеки сгубить свою душу?

      – Ты ничего обо мне не знаешь, убери свой чертов крем от меня, – я вытер его с лица, несмотря на ее попытки удержать меня.

      – Ты тоже обо мне ничего не знаешь! – она вскочила с кровати и направилась к выходу, но резко развернувшись, толкнула поднос так, что кофе расплескался, забрызгав чёрными кляксами белое бельё. – Ты недостоин даже моего кофе!

      Эта глупая истеричная женщина выскочила из комнаты, предсказуемо хлопнув дверью.

      Если это мой последний день в жизни, то начинается он прескверно. Хотя, конечно… это не мой последний день. Это последний день в жизни Азиака, которого угораздило получить такое пренеприятное задание, как убийство меня.

      Я отослал верёвку следить за ним для того, чтобы она просто не путалась под ногами.

      Была ещё одна причина, однако. Я хотел, чтобы эта высокомерная вещичка была в первом ряду намечавшегося спектакля.