LITMIR.BIZ

Скачать книгу

утехам не очень располагала. Но король уже перекочевал ко мне в руки и скоро доблестно оказался там, где по тайным предчувствиям Греты должен был оказаться я сам. Она лежала на спине с раскрытым ртом и ойкнула жалобно в свое время, как природа подсказала. Потом на бок отвернулась, спиной ко мне, замолчав.

      – Сам видишь, Ханс. С ума ты сошел.

      – Важен результат.

      – Свинья, свинья ты, Ханс.

      – Ну, белый же он, ариец. Не черный какой-нибудь негр, – не согласился я.

      Она села в койке, заткнув уши, чтобы не слышать мои гадости. И ловко перескочила через меня на пол, в себя уже пришла. Достала изящный портсигар со свастикой, гордость, видно, свою. Закурив, встала у окна и выдувала дым в форточку.

      – Ты обрекаешь меня на одиночество, ты это понимаешь, о мой Ханс?

      Я успокоил:

      – Сомневаюсь, что ты можешь быть одинока. Просто не будешь, поверь.

      – Нет, я, конечно, вернусь к Маттиасу. И вступлю в партию, в НСДАП, так думаю.

      – Вот видишь. Отличный выбор.

      Она снова подошла, присев на край койки. И под луной уже улыбалась.

      – А, кстати, как тебе пилотка Маттиаса, вернее, я в его пилотке? К лицу, правда?

      – Просто в самый раз.

      – Хвастаюсь, извини.

      – О чем тогда речь, о моя Гретхен?

      – Это и есть одиночество, – сказала она серьезно.

      И больше ничего не сказала, сидела рядом отвернувшись.

      – Перестань, – сказал я.

      От того, что тихая была, не плакала, совсем тоскливо стало. Я на нее прикрикнул даже:

      – Хватит, Грета! Перестань! Хватит, я сказал!

      И тут же, услышав свое имя, рядом совсем, под окном, тоже Грета залаяла, другая.

20

      Утром ехали на печь по визжащим нестерпимо рельсам, уже музыкой нашей стал визг этот, гимном. И с нами вечно всегда, даже когда не ехали. И во сне с узкоколейкой не расставались, в голове прямо была проложена со всеми своими зигзагами.

      В пути я с удивлением обнаружил, что коллеги мои общаются исключительно знаками, причем увлеченно и почти самозабвенно. Предмет разговора был куда скучнее их жестов и уморительных ужимок: речь шла о предстоящей варке, о том, что сейчас или никогда, и даже о стойкости немецкой нашей породы, всегда проявляющей себя именно в трудный момент.

      Меж тем, без сомнения, это был привет мне от Греты, сугубо личное ее послание. Она же, в конце концов, под общий смех и призналась, подчеркнуто на меня не глядя:

      – Ханс немую заразу принес, это Ханс откуда-то!

      Мы всё кружили замысловато и бесконечно по заводской территории, иной раз вкатываясь даже в цеха, чтобы снова потом выбраться наружу. С утра пораньше солнце светило ярко, июньский день все удлинялся на неминуемом пути к короткой самой в году ночи. Ученые наши конвоиры только рады были бестолково-долгой дороге, держа всех нас скопом на виду. А мы, привыкнув, уже даже не замечали их вежливого присутствия.

      И вот, визжа, мы выехали опять из цеха на открытое пространство, поравнявшись с другой дрезиной. Такой же прицеп с пассажирами полз параллельным курсом по соседним рельсам, и мы внезапно

Скачать книгу