LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – Я была ничья! – возразила она. Как мило сердилась: только глазами блестела, даже голос старалась не повышать. Ну как ей объяснишь?

      – Женщины и евнухи не бывают ничьи, – объясняю. – Они как монеты: если хозяина нет, значит, любой может подобрать.

      Фыркнула, как котёнок:

      – Беркут меня не спросил, чего я больше хочу: умереть или стать его рабыней!

      Девочка, девочка… Кто кого спрашивает? Что ты там видела, у себя в северной стране, во дворце своего отца?.. Мне было её никак не вразумить. Она каждую ночь пробовала снова и снова. Целый день молчала и терпела, а ночами принималась меня мучить.

      Приходила и обнимала. Шептала на ухо – жарко:

      – Ты представь, мы раздобудем карту землеописаний. Я умею читать знаки. Или вот. Мы найдём моряка, который довезёт нас до моей северной страны. Мой отец – царь, мой свёкор тоже будет царь…

      Я отвечал почти зло:

      – У меня крыльев нет!

      А сам думал: посмотрела бы ты на меня под этими тряпками! На моё раскромсанное ничтожество! Ну зачем, зачем, зачем я тебе сдался! Самому хотелось плакать навзрыд: люди – гады, гады, гады! А Яблоня гладила мои руки, волосы перебирала, смотрела прямо внутрь – и говорила так, что меня бросало из жара в холод:

      – Ты – мой друг! Пожалуйста, не плачь. Знаешь, как славно у меня дома? Все будут тебя уважать. Ты сможешь заниматься, чем захочешь… Вот чем ты хочешь? Музыка… ты любишь музыку? Можно целыми днями слушать, а ещё мы будем слушать, как читают самые лучшие книги… я буду рисовать… мы заведём маленькую собачку, самую милую… а потом у меня родятся дети, и мы будем их нянчить, да? Но я не смогу без тебя. Ты сам сказал: женщина не может быть ничья.

      – И не может быть моя, – отвечал я. Что ещё скажешь?

      – Ну и что?! – возражала она. – Ты мой слуга. Я принцесса. Ты сопровождаешь меня к моему жениху. Так ведь можно?

      Вот же нелепый ребёнок! Ведь верит, что серебряные лиур-аглийе, ростом с воробья, со стрекозиными крылышками, ночью положат ей в туфлю бусики, если она будет целый месяц и день слушаться старших!

      – Так – можно, – говорю. В душе – плача, смеясь, досадуя.

      Она радостно схватила меня за плечи:

      – Значит, ты поможешь мне?

      А я промолчал в ответ, как дурак. И самое худшее во всём этом безобразии – то, что я начал принимать всерьёз её бред о побеге, о свободе, о прекрасной жизни в далёких странах… Яблоня так вела себя со мной, что я ухитрился почувствовать себя мужчиной. Её мужчиной. Её защитником.

      Слабоумный, ага.